показав карминцу, чтобы расположился рядом.
– Вижу, ты решил не терять время, – военный отхлебнул из одной из стоявших рядом кружек.
– Да, Публий, – усмехнулся Дариб. – А ты решил не тратиться на эль для нашего карминского друга?
– Раб – это вещь, зачем на неё тратиться?
– У тебя отсталые взгляды, Публий, – Баб глотнул эля и слегка кашлянул. – Рабство крайне неэффективно экономически. Крепостные – вот кто двигатель прогресса. Ну, и наёмники, конечно.
– Кто знает, – ухмыльнулся воин и повернул голову к Ланге. – Нравится заведение?
– Оно… уютное, – выбирая слова, ответил карминец.
– Раньше здесь было лучше. В соседнем здании располагался бордель, и девочки иногда захаживали сюда за клиентами. Увы, название таверны сыграло дурную шутку с этим бизнесом. Клиенты, знаешь, стали шептаться, что это всё неспроста.
– Девочки – это прекрасно, но давай поговорим о деле, – вмешался Дариб.
– Валяй, – Публий снова отхлебнул из кружки.
– Как я и подозревал, мне нужны вещи, которые ваш патруль конфисковал у карминцев.
– Что за вещи? Никаких вещей я не видел, – наигранно ответил воин.
– А если я заплачу за наш визит? – Баб заглянул в глаза соотечественнику.
– Тогда… Официант! Подай индюшатину с овощами! Три порции! И ещё один эль!
– Публий, не наглей!
– Ладно-ладно! Больше ничего просить не буду, – усмехнулся он. – Какие именно вещи тебя интересуют?
– Одежда, обувь, – уклончиво ответил Баб.
– Наш десятник, Ка́ссий Максимилиа́н, позавчера сплавил все шмотки одной торговке, И́де Кунла́о-Берште́йн.
– Где её найти?
– У Иды прилавок на Бронзовом рынке, первый в крайнем правом ряду. Не заблудишься.
– Иметь с тобой дело – одно удовольствие.
– Пока не могу сказать про тебя то же, – ответил воин, принявшись за только что поданную индейку.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Вернее, чавканье. Ланге тоже досталась порция птицы и бокал выпивки. А ещё официантка оказалась его землячкой и украдкой подмигнула парню, отчего день заиграл новыми красками. Может, карминец даже подмигнул бы в ответ, будь у мадам чуть больше зубов. Увлёкшись ужином, Ланга не заметил, когда Дариб успел расплатиться за яства и, вообще, расплатился ли. Так или иначе, едва тарелка опустела, как уже пора было уходить. Публий отправился по своим делам, а Баб и Ланга – по своим.
Бронзовый рынок назывался так отнюдь не из-за того, что занимал третье место по размеру среди Картенонских торговых площадок. И лишь отчасти из-за ассортимента продаваемых товаров. Вопреки надеждам бродячих музыкантов, никаких тромбонов или труб там отродясь не бывало. Зато были памятники,
