сопение.
– Старик, не обижайся, я это издавать не стану.
– Почему? – усмехнулся я.
– Ну, как тебе сказать. Ты же знаешь, у меня две дочери, внуки уже школьники. Как же я могу такую жестокость издать?! Я же не зверь! Всему же есть предел, старик!
– То есть, опять не ширпотреб?
Редактор вновь замолчал. Мы знакомы тридцать лет, и я хорошо понимаю его. Юрий Михайлович вынужден публиковать не то, что по его оценкам является художественной литературой, а то, что имеет массового читателя и соответственно коммерческий успех. Он не может и не должен работать себе в ущерб.
– Слушай, старик, я вот сейчас о чем подумал. В прошлом году ты мне давал читать свой роман об апостоле Андрее. Ты его уже где – то опубликовал?
– Нет. Куда я только не обращался – не берут. Не ширпотреб!
– Пришли мне его. Знаешь, век воли не видать, напечатаю! Не все же мне ширпотребом заниматься. А ты, Петрович, свои «Роковое полнолуние» и «Сорок бочек корвалола» больше никому не показывай. Не позорься. И больше не пиши по заказу! Пиши только по вдохновению, по зову души! Пусть даже и в стол, старик…
Не французское бритье
Эта увлекательная история произошла в конце 80 – х годов XX века в одном из институтов Академии наук СССР, в котором я тогда работал младшим научным сотрудником в лаборатории генетики микроорганизмов. Времена были сложными, дефицит товаров был повальным, а очереди в магазинах запредельными. Страну отчаянно лихорадило, но я был молод, бесшабашен, чересчур увлечен фундаментальной наукой и многих неудобств той жизни просто не замечал…
Работа в институте и подготовка диссертации – увлекательный процесс, который занимал фактически все время, кроме сна. И в институте доводилось буквально дневать и ночевать…
В тот февральский день я покинул лабораторию около полуночи. Как и положено, запер дверь, опечатал ее, а ключ под запись сдал вахтеру. На следующее утро пораньше приехал в институт. Ключа на вахте не оказалось. Я поднялся на третий этаж. У двери в лабораторию стоял наш шеф Валерий Иванович, доктор наук, профессор. Ему было чуть за пятьдесят, но мне он казался тогда очень старым человеком. Зачем он приперся в 7—30 на работу? Ученый совет начинался в 10—00…
Валерий Иванович стоял у двери в дубленке и шапке и был крайне раздражен. За дверью мяукал котенок.
– Где тебя черти носят? – рявкнул завлаб. – Ты последним вчера из лаборатории уходил? Доставай ключ!
– А у меня нет ключа. Я его на вахту сдал.
– Нет там ключа! Вы – молодежь – совсем уже офонарели! Ни порядка! Ни дисциплины! Где ключ?!
– Не знаю.
– А кто знает?!
Котенок, рыжий шкодник отчаянно мяукал за дверью.
– Где ключ?! – завлаб пришел в ярость.
– Не знаю.
– Спускайся в подвал
