знает толк в женской красоте и очаровании.
– Я бы на ней женился, – заявляет Меншиков.
Петр оборачивается, смотрит на царедворца гневным взглядом:
– Не по тебе эта зазноба!
– Это почему, мин херц? Я как – никак не последний человек в российском государстве! Я как – никак Светлейший князь Российской империи, Священной римской империи и герцог Ижорский, первый член Верховного Тайного Совета Российской империи, президент Военной коллегии, первый генерал – губернатор Санкт – Петербурга, первый российский сенатор, полный адмирал, генерал – фельдмаршал, генералиссимус морских и сухопутных войск!
– Балабол ты, Алексашка! – Петр Лексеич улыбается, обнажая желтые прокуренные зубы. – Человек ты, конечно, в империи не последний. Но и не первый. Я – первый! Я бы сам на этой женщине женился! И сделал бы ее российской императрицей!
Романов пристально смотрит на меня, изучает мою реакцию:
– Возьмусь отбить ее, что будешь делать, Вальдемар?
Меншиков строит мне дурацкую рожу. Он любит наблюдать за людьми, унижающимися и заискивающими перед власть предержащими. У него, Алексашки, тоже неимоверная власть. Но она не от Бога.
– Голову, тебе – Ваше величество сверну, – отвечаю императору спокойным, но уверенным голосом.
– А их светлости? – Петр, усмехаясь, кивает головой в сторону Меншикова.
– И их светлости тоже!
– Ну и правильно, Вальдемар! – Петр Лексеич серьезен. – Люби и береги ее! На то мое тебе императорское благословение!..
Ему верю. Его власть от Бога!
Мы садимся втроем перед раскрытым ноутбуком. Интернет еле ворочается. Но другого нет. Я и такому рад.
– Ну, мин херц, какое у тебя дело на сто рублей?
Петр Великий отворачивает свой взгляд. Он напряженно думает. И Алексашка Меншиков становится серьезным. Он не просто сотрапезник и собутыльник императора. Он его сподвижник и соратник.
– Кто сейчас в России главный? – тихо спрашивает Петр Лексеич. – Дмитрий Анатольевич или Владимир Владимирович? Понимаешь, Вальдемар, меня россияне на том свете уже достали заботами о судьбе нашего Отечества.
Тут я надолго задумываюсь… Я человек в политике темный!
Четверть пятого утра. Небольшой сюрприз – сосед в квартире за стенкой включает электродрель. Жужжание невыносимое.
– Что это? – удивляется Петр Лексеич.
– Валерка, мент, майор с похмелья страдает, – отвечаю без злобы. – Проснулся, плохо ему. Вот он и всех достает. Чтоб не только ему, а всем было плохо.
– Ну, выпил бы, полегчало сразу бы.
– А ночные кабаки в четыре утра закрываются. Да и денег у него на выпивку вечно нет.
Сосед у меня мужик неплохой. Он добрый и ленивый, когда трезвый. Мухи он в трезвом виде не обидит. Хотя, казалось бы,
