посмотрел – «пять».
– Я могу идти?
– Да, конечно. Вы просто молодец. Такое интересное решение. Молодец.
Я выбрался из аудитории и попал в руки огромной толпы абитуриентов.
– Сколько?
– Пять!
– А что тебе попалось?
– Ребята! Я так переволновался – ничего не помню, поймите. – А сам тихо-тихо к выходу.
Мама ждала меня в ресторане Ташкент – был такой на ВДНХа.
С историей и географией все было тоже не просто.
На истории КПСС один, но архитрудный вопрос мне все-таки задали: «Политику партии признаете?» Я не просто ответил, а дал абсолютно полный ответ: «Политику партии признаю и одобряю!»
– Идите – «пять».
На географии случилась махонькая заминка. Преподавательница предложила мне показать город на Неве. Так и сказала: «Покажите мне, пожалуйста, город на Неве».
– Извините, а какой конкретно?
– А что, вы знаете много городов на этой реке?
После некоторых колебаний я все же указал на город Ленинград.
– «Пять», позовите следующего.
Первого сентября, собираясь в институт, я был уверен, что встречу высокообразованных и интеллигентных однокурсников, умственный багаж которых расширит мой примитивный кругозор.
Выдержать конкурс: сорок человек на место – а именно такой был конкурс на экономический факультет – могли только по-настоящему одаренные люди.
Курс оказался большим – человек двадцать пять. На художественный факультет поступили только четыре человека, на актерский – человек десять. Это так – для сравнения.
География студентов была разнообразной. Киргизию и Узбекистан представляли два достойных джигита, по одному на республику. По одному представителю отыскали Туркмения и Таджикистан. Таджикистан, однако, прислал не хлопчика из аула, а славянина из Душанбе.
Солнечную Молдавию представлял симпатичный еврей. Казахстан оторвал от своей груди немку. Самая большая диаспора была представлена Украиной – человек девять, два из которых – одесситы.
Среди кавказских республик нашелся только один достойный представитель. Он являлся жителем древней Армении. Милый такой представитель. Из двух глаз работал у него, к сожалению, только один. Второй был искусственным. Живой он потерял в борьбе за сердце какой-то девушки или женщины недалеко от озера Севан. Нас, москвичей, – восемь мужичков и одна девчушка лет двадцати.
Забыл про подругу – аж из Хабаровска.
Конечно, была и белорусочка, и даже одна монголка – дочь какого-то монгольского министра.
Ну, а украшением курса стал сын степей – тоже монгол – сродник какого-то монгольского степного начальника. Он был насквозь пропитан ветром монгольских степей и кумысом. Попахивало от него даже на приличном расстоянии.
Вот эта самая монголка
