при полном аншлаге.
Что-то там я еще сделал, я уже и не помню что… а, вспомнил: покурил на уроке химии под партой.
Подумаешь, какой враг народа. Все равно какие-то опыты делали, дыма было – не продохнешь.
В итоге четыре балла по поведению за первое полугодие снова уродовали мой дневник.
А вы вспомните, что значили четыре балла по поведению! Это, как я уже говорил, приравнивалось к «враг народа».
Таких учеников-врагов по всей Москве нашлось бы человек пять – не больше.
В общем, все крутилось и вертелось, да с такой силой, что встречи с Ирой стали затухать, тем более что дальше жарких поцелуев наши отношения не продвинулись.
Да как-то и вообще интимная сторона в этот исторический, если так можно выразиться, период меня практически не занимала.
Вот ближе к весне, да, там снова стали проявляться какие-то признаки действия биологически активных веществ, вырабатываемых в организме железами внутренней секреции и оказывающих влияние на деятельность определенных, будь они не ладны, органов. Ох, эти гормоны.
То есть все чаще хотелось с какой-нибудь девушкой пообщаться в относительно укромных местах. К примеру, на скамейке, вечерком или где-то, где я мог бы между поцелуями более детально ознакомиться с формами девичьего тела.
Сейчас это спокойно все можно проделать в метро, даже в часы пик.
А мы-то были какие-то совсем не продвинутые.
Да, но с кем было интимничать?
С Ириной все уже давно было закончено. Те школьные девчонки, которым нравился я, меня не распаляли, во всяком случае до такой степени, которая предполагает страстные, как минимум, поцелуи, я уже не говорю обо всем остальном.
И вот тут-то я и обратил свое внимание на Ларису. То взаимное влечение, которое было нам уже свойственно, несмотря на огромную разницу в успеваемости, помогло нам найти, еще до того как мы стали уединяться, точки сближения. И первой такой точкой стал карбункул верхней моей губы.
До весны оставалось совсем немного, но физкультура на лыжах еще продолжалась. И вот как-то на одном из последних лыжных катаний Лариса пожаловалась, что ей холодновато. А на мне была шикарная по тому времени дубленка-безрукавка. Я единственный из всех ребят мог реально помочь ей согреться. Безрукавка снималась легко. Все остальные были в свитерах или что-то в этом духе. Снять бы с себя свитера они все, ради Ларисы, сняли бы. Но вот как это одеть на нее?
Короче говоря, я элегантно сбрасываю с себя эту дубленочку-безрукавку и отдаю Ларисе. Сам остаюсь в шерстяной водолазке.
Во-первых, Лариса согрелась, ну а во-вторых, внешний вид у девушек еще никто не отменял. А эта дубленочка Ларисе была весьма и весьма.
Урок закончился, а мы еще с Ларисой катались, но уже только вдвоем, часа два.
На следующее утро я заметил под носом небольшой прыщик. Сразу же его и выдавил.
После школы прыщ вырос еще больше и стал, гад, сильно болеть. Я взял бритву и перед
