литературы в местной школе, он въехал в пятикомнатные хоромы на верхнем этаже, сначала немного растерялся от такого простора, но быстро привык, обжился и устроил там все по-своему: выделил себе кабинет, жене библиотеку, а в угловой комнате с балконом запланировал детскую.
Обитатель детской не заставил себя долго ждать – черноглазый мальчик, криком добивавшийся немедленного удовлетворения любых своих капризов, появился в семье спустя год после переезда. Имя Константин он получил в честь деда, тоже врача и тоже знаменитого, как намек на будущую карьеру, путь к которой был для него проложен сразу двумя поколениями.
Пока же Костя Садовничий исправно ходил сначала в ясли, а потом в детский сад, учился читать под бдительным маминым оком и прекрасно знал, что, когда отец отдыхает, беспокоить его нельзя. В любой момент Борису Константиновичу могли позвонить и вызвать на операцию, каждый день без исключения он ездил к себе в отделение проверить выздоравливающих, выходных не брал, ограничиваясь в лучшем случае половиной дня в субботу или воскресенье, и не из корысти, а по искреннему душевному убеждению в своей незаменимости.
Ему периодически присуждали от государства какие-то премии и звания, вручение которых приходилось праздновать в «Буревестнике», куда Костю лет с семи стали брать тоже, строго наказывая сидеть тихо, в разговоры не встревать, слушать и мотать на ус. И Костя мотал: он довольно рано понял, что его отец – человек необыкновенный, выдающийся, один на миллион, сравняться с которым практически невозможно.
Когда в очередной день рождения его спросили, кем он хочет стать, подразумевая очевидный ответ, Костя пожал плечами и ответил: «Пока не знаю». Родителям следовало бы расслышать тревожный звоночек, но вокруг были гости, шумели дети, приглашенные на праздник, и Костины слова никто не воспринял всерьез.
В школу он пошел вместе с мамой: она работать, а он учиться. Косте в школе не понравилось – слишком много ненужной суеты, вечно ты кому-то что-то должен. Домашние задания он делал прямо на уроках, поскольку все, что проходили в начальных классах, и так знал. Зачем, скажите на милость, читать «Спутник букваря», когда дома целая собственная библиотека, уже неплохо освоенная? Мама за Костиным чтением не следила, позволяя ему выбирать самому, и он выбирал – сначала по обложкам, а потом по названиям, какое больше заинтересует.
Полки с русской литературой поначалу его отпугивали, потому что там громоздились целые собрания сочинений, обложки были все одинаковые, и названий прочитать он не мог. Тем не менее однажды без всякой школьной программы он добрался и до «Карамазовых», и до «Анны Карениной», и даже до «Кому на Руси жить хорошо». Пока читал, представлял себе, как бродят крестьяне – он надел на них карнавальные звериные маски, так вот сфантазировал, – по деревням, вступая в разговоры с разными странными персонажами: попом в золоченой рясе, помещиком на «мерседесе», самодуром Поливановым в боксерских трусах. Картинка
