в минус, – довольно улыбнулась Мария Фёдоровна и, упреждая новый возможный вопрос, с лукавой интонацией в голосе продолжила: – А вот насколько серьёзно промахнулись, я вам не скажу, не надейтесь, – и она, эдак хитро подмигнув, неожиданно… показала Виталию язык.
– Господи, совсем девчонка, – вырвалось у него. Правда, вполголоса, но императрица услышала.
Впрочем, она не обиделась. Скорее наоборот – совершенно по-детски хихикнув, удалилась к себе, продолжая улыбаться.
«Ну как же мало надо человеку для мимолётного счастья, – подумал он, провожая её взглядом. – Особенно если этот человек – женщина».
Глава 5
Почти победа
Конспиратор из Марии Фёдоровны оказался аховый. Понятно, возраст. Срубленные Голицыным на словах полтора десятка лет на деле никуда не исчезли, вот и забывалась частенько. То взглядом Виталия одарит благосклонным, то улыбкой ласковой, а то и словом тёплым.
Пришлось даже систему предупреждений с нею разработать, как в своё время с Алексеем. Провёл по усам пальцем – напоминание: забылись вы опять, ваше императорское величество. Ну а если огладит усы двумя пальцами, значит, надо не просто вспомнить вражду, но и проявить её.
Некоторое время действовало, причём исправлялась Мария Федоровна виртуозно и почти мгновенно, комар носа не подточит. Но проходило время, и всё начиналось вновь.
Да и без этого великие князья начали кое-что подозревать. А как иначе, если на заседаниях Регентского совета их предложения никогда не проходили, зато противоположные – постоянно. И проку с того, что зачастую выдвигал их не Голицын, а люди, вроде бы неприязненно относящиеся к нему.
Опять-таки и со своими сторонниками у них то и дело неясности возникали. Тот же Константин Константинович при голосовании либо воздерживался, либо вовсе противоположной стороне предпочтение отдавал. Аналогично и Долгорукий с Татищевым. О прочих членах Совета из числа новых, принятых вместе с Марией Фёдоровной, и говорить не приходилось.
И получалось: возврат дворцов – мимо. «А раненых, кои в них ныне находятся, на улицу?! Умно придумано, ничего не скажешь!» – вмиг последовал суровый глас Боткина.
С возобновлением выплат Романовым положенных денег из казны – тоже отвратительно. Нет, с одной стороны, вроде бы возобновилось всё по старому и суммы не уменьшились. Однако это цифры не поменялись, а покупательная способность – разительно, ибо довоенный рубль и нынешний – большущая разница. Когда же Николай Николаевич потребовал учесть инфляцию, то немедленно наткнулся на гневную отповедь.
– Стыдитесь, князь! – гневно заявила Ольга. – Инфляция не вас одного затронула – всю страну. Потому ныне и впредь следует поступать по высшей справедливости. А она гласит: будем как все!
– Пусть лучше ваша черногорочка поумерит свои аппетиты! – с ехидцей добавила Татьяна. – И сестрице своей заодно о том подскажет[6]. Уж коли нам хватает, даже остаётся немало, то ей тем
Имеются в виду жёны Николая Николаевича и Петра Николаевича Стана и Милица. Обе они, являясь родными сёстрами, в девичестве были черногорскими принцессами.
