это? – Мужчина протянул мне прямоугольник плотной бумаги серо-желтого цвета, на котором виднелись подтеки… сомнительного багрового оттенка.
Я не стала брать его – говорят, здешние полицейские научились считывать ауру по отпечаткам пальцев, – но вгляделась в текст.
«Она была слишком глупа».
– Что это?..
– Это нашли час назад на теле молодой девушки, – поморщившись, император спрятал записку обратно в нагрудный карман. – Вам знакомо послание или бумага?
– В смысле?! – Меня переполнял праведный гнев, и захотелось уже не испепелить этого самодура, а обмакнуть его в ночной горшок, причем чей-нибудь чужой, ибо мой пуст. – За кого вы меня принимаете? Сначала обвиняете в шпионаже, а теперь – в пособничестве убийце?!
На лице мужчины отпечаталась сложная эмоция. То ли разочарование, то ли тщательно контролируемая злость. На кого? На меня, что ли?
Кажется, он надеялся, что я скажу: «Ой, это ж моё!», и убийство будет раскрыто.
Не дождется!
– Есть одна деталь, которая может быть вам интересной, – правитель отошел к двери, словно собирался уйти, но остановился.
– Какая же?
– Убитая особа должна была принять участие в отборе от южной провинции. Она погибла на пути к замку.
На секунду мне показалось, что моё сердце выпрыгнет из горла, где оно билось с демоническою мощью.
Он глупо шутит? Лжет? Надеется выбить из меня показания?
Или…
Неужели некто преследовал меня неспроста? Он охотился на претенденток? Зачем? Откуда ему известно, кто именно участвует в отборе? На нас ведь не навешаны ярлычки.
Боги и демоны! Меня ведь тоже могли убить.
Я попыталась вспомнить хоть что-то про того человека, но, кроме собственного страха, не могла поднять из глубин памяти ни единой детали.
Император молчал, рассматривая меня краем глаза, словно ожидая чего-то конкретного.
– Что, скажете, будто это тоже моих рук дело? – не выдержала я. – Уничтожаю конкуренток?
– Не скажу. У меня нет оснований так полагать, как минимум, потому что весь день вы провели в камере. В наличии у вас пособников-убийц тоже сомневаюсь.
– Тогда зачем вы делитесь со мной подробностями? Предостерегаете?
Я не понимала. Разве такие вещи не нужно умалчивать? Тем более говорить одной из невест, что её соперницы больше нет в живых – а если я впечатлительная и бухнусь в обморок?
Бухаться в обморок я не планировала, всё-таки от брата слышала истории и страшнее. Но близость к убийце, звук его голоса, да ещё и понимание: это не было ошибкой – выводили из равновесия.
Он вышел на охоту?..
– Мы неправильно начали наше знакомство, леди Виктория, – император всё же вернулся ко мне и застыл в жуткой близости, на расстоянии какого-то метра. – Я должен перед вами извиниться.
Я смотрела на него снизу вверх, испытывая непонятный
