style="font-size:15px;"> Мне захотелось самому стать гвинейским купцом, но, на мою беду, мой друг капитан вскоре по возвращении на родину умер. Я решил предпринять еще раз такое же путешествие и отправился на прежнем корабле, которым теперь командовал бывший помощник капитана. Это было самое злополучное из всех моих путешествий. Я взял с собой около ста фунтов стерлингов, оставив двести у вдовы моего покойного друга, которая сохранила их. Однако во время пути мне суждено было пережить ужасные бедствия.
Наш корабль, держа курс к Канарским островам, или вернее – между этими островами и Африканским берегом, однажды на рассвете встретился с мавританским корсаром из Салеха, который погнался за нами на всех парусах. Чтобы уйти от него, мы сами подняли столько парусов, сколько могли выдержать наши реи, но увидев, что пират выигрывает у нас и, вероятно, настигнет через некоторое время, мы приготовились к бою. На нашем корабле было двенадцать пушек, а у разбойника – восемнадцать. Около трех часов пополудни он догнал нас и напал с борта вместо того, чтобы атаковать нас с кормы, как он предполагал. Мы навели на него восемь пушек и дали по нему залп, что заставило его немного отойти. На наш огонь он ответил ружейным залпом из ружей всех двухсот человек, находившихся на его палубе. Ни один из наших людей ранен не был. Он приготовился напасть на нас снова, а мы точно так же – обороняться. В этот раз он подошел с другой стороны и перебросил к нам шестьдесят человек, которые в одно мгновение изрезали и изрубили все наши снасти. Мы осыпали пиратов ударами полупик, ружей и гранат с такой силой, что два раза прогоняли их с нашей палубы. Наконец, заканчивая печальную часть рассказа, я должен сообщить, что наш корабль был разбит, трое из наших людей убиты, восемь ранены, и мы вынуждены были сдаться. Нас как пленников отвезли в Салех, в крепость, принадлежавшую маврам.
Там со мной поступили вовсе не так строго, как я ожидал. Меня не отослали к императорскому двору вместе с остальным экипажем. Капитан разбойничьего судна взял меня к себе, сделав своим невольником, так как я был молод, ловок и работоспособен.
Глава IV
Робинзон-невольник
Внезапная перемена обстоятельств, которая из купца сделала жалкого невольника, почти убила меня: я вспомнил пророческие слова моего отца о том, что в несчастье я останусь совершенно беспомощным. Это пророчество исполнилось, и мне казалось, что хуже этого больше ничего не могло случиться: рука Всевышнего покарала меня и я погиб безвозвратно. Но – увы! – это было только прелюдией к тем испытаниям, которые я должен был пережить, как покажет продолжение этой повести.
Мой новый хозяин, или господин, взял меня к себе в дом, и я надеялся, что со мной он отправится в следующее свое плавание, рано или поздно попадет в плен к какому-нибудь испанскому или португальскому военному кораблю,
