вдруг сморщилось, из глаз полились слезы.
– Он же ничего не знает, – покачал головой Дирк. – Родители Нелле были арестованы инквизицией. Ее отец сожжен как еретик, а мать закопана живьем в землю. Нелле и ее младшие сестры отвезены в какой-то монастырь.
– Раны Христовы! Но за что? – Феликс все еще не мог представить, что такое происходит с теми, кого он знает лично.
Десятилетний Дирк ван Кейк сжал плечо друга и вывел его из кухни. У самой двери, прежде чем открыть ее, он добавил:
– Король Филипп никогда не распустит «Кровавый совет», в котором вместе заседают наши собственные глипперы и кичливые испанцы. За свободы и привилегии, дарованные нам в древности герцогами Бургундии, никто не станет сражаться, кроме нас самих. Приходи завтра с утра прямо в порт. Порыбачим.
Дома горячего ужина никто не приготовил – перекусили колбасой, сыром и хлебом, запив сухую еду травяным отваром, который Амброзия всегда подавала на стол вечером, утверждая, что кофе – напиток не для сна. Усталый после тяжелого дня, слуга отправился спать, а Феликс зажег пару свечей и читал взятую с собой книжечку, изданную в антверпенской типографии Кристофера Плантена, «Похвалу глупости», написанную великим Эразмом. Феликс знал, что его отец очень ценил их великого земляка, и честно старался понять написанное Дезидериусом, хоть и непростая была это задача для семилетнего мальчика.
– Не спишь? – Амброзия неслышно, по своему обыкновению, скользнула в комнату сына. Впрочем, он и сам умел так передвигаться.
– Дверь даже не заскрипела, – сказал Феликс, не оборачиваясь. – Когда только успели смазать петли жиром?
– Пойдем, я все приготовила, – сказала Амброзия.
– Уже сегодня?
– Только если ты не устал.
– Не слишком я устал, матушка, – сказал Феликс. – Только спать хочется.
– Тогда отложим до завтра, сыночек, – Амброзия поцеловала сына и собралась выйти из его комнаты.
– Я не знаю, готов ли я, – сказал Феликс материнской спине. Женщина остановилась, взявшись за ручку двери.
– Нельзя шутить с кровавыми снами, сын мой. Сейчас их сила еще не очень велика, потому что ты мал, но придет час, и, если ты не научишься с ними справляться, сны доведут тебя до страшных вещей.
– Я начну бросаться на людей?
– Нет, если будешь слушаться меня и учиться всему, что я покажу тебе. Чтобы усмирить силу кровавых снов, каждый из нас перетекает время от времени, не слишком часто, в Темный облик, и в нем насыщается кровью низших тварей.
– А это больно? – спросил Феликс.
– Хороший вопрос, – улыбнулась Амброзия. – Нам, или низшим тварям?
– Менять облик.
– Рожать больнее во много раз, – сказала женщина, – но посмотри, сколько на свете матерей. Спокойной ночи, сын.
Ночью на траверсе Западного порта Флиссингена бросили
