и наконец заснуть.
На днях Максу удалось продать две картины, и это здорово помогло. Суды – то еще удовольствие, не для бедных. Адвоката он на всякий случай сменил, но и новый его не порадовал.
– Мы не можем запретить ей давать ребенку замгарин.
– Я не собираюсь диктовать Лине, как проживать ее жизнь, – сказал Макс. – Но она продвигает это в массы! Да и сына втягивает… Я видел в ее соцсетях: она показывает фото Франика и пишет, как прекрасно его изменил замгарин! Она не имеет права использовать нашего сына как рекламный объект!
– Пожалуйста, успокойтесь. Если вы хотите хоть чего-то добиться, прекратите вообще упоминать замгарин.
– Почему?!
– Потому что многие находят этот препарат очень полезным. Такое мышление, как у вас, считается отсталым.
Но Макса не волновало, кто там что считает. Ему не нужно было слушать хвалебные оды замгарину, он верил своим глазам. А его глаза показывали: с Фраником что-то не так.
– Хорошо, я не могу добиться запрета замгарина… А комплексного медицинского обследования моего сына я добиться могу?
– По поводу? – удивился адвокат.
– Она над ним издевается!
– Если сумеете доказать это – да, шанс есть.
Вот только сказать оказалось проще, чем сделать. В соцсетях Эвелина была примером для подражания, приобретенная спокойная расчетливость позволяла ей представать перед миром куда более надежным родителем, чем Макс.
Раз у него не получалось найти ни одного недостатка у Эвелины, он решил подойти с другой стороны. Макс начал собирать информацию о воздействии замгарина на детей.
В основном она оказалась представлена теми хвалебными статьями, которыми с восторгом потрясала в суде Эвелина. Хотя для Макса в этом и крылся грандиозный подвох: не бывает сильных препаратов без побочки, а замгарин – определенно сильный препарат.
Тогда Макс переключился на иностранные источники. Там тоже оказалось негусто. Песни во славу замгарина печатали все крупнейшие газеты и солидные журналы, а вот издания поменьше рисковали робко критиковать новинку, и эта критика Максу не понравилась.
Вроде бы, в какой-то клинике ребенок скончался от замгарина. Зафиксированы внезапные необъяснимые смерти пациентов младше шестнадцати. Чаще всего у них не выдерживало сердце, но почему – никто не знал. Все они принимали замгарин. Это считалось совпадением, пока не будет доказано обратное.
А доказывать обратное оказалось некому. Журналисты, писавшие те статьи, внезапно прекращали работу, порой даже публиковали извинения и опровержения. Иногда исчезали без следа. Два новостных портала и одна газета попросту закрылись, когда посмели крикнуть слишком громко.
Все это в разных странах.
Параллели никто не проводил.
Но ведь мертвые дети были, вот что главное!
Макс попытался
