в офисе 2—3 дня в неделю и летать таким образом. Через полгода я узнала, что она считала, что это временная история на 2—3 месяца. Именно поэтому она предложила мне такой вариант. Летать было затратным, но я всё равно летала к сыну, и летать в будние дни было даже экономичнее.
Ровно через месяц всю Москву закрыли на карантин, и самолеты перестали летать. Мы провели потрясающих три года в Сочи, без ограничений, без масок, без паники, работая удалённо, занимаясь своим здоровьем и полной перезагрузкой жизни. Это было великолепно.
Не послушай я свою интуицию, оказалась бы в дорогущей, но бессмысленной московской квартире на многие месяцы, не имея возможности увидеть своего ребёнка из-за закрытого неба и сходя с ума, несмотря на наличие денег и стабильности, будучи абсолютно адекватной и последовательной, но нарушившей принятые нормы.
Очень похожая история произошла через два года, когда мы неадекватно и непоследовательно, слушая что-то внутреннее, иррационально настаивающее, решили переехать на год в Минск, в разгар революции и стрельбы, к ключевому преподавателю сына (который из Сочи переехал туда же). Я чувствовала, что важно, чтобы сын продолжал обучение именно у Кирилла.
В Минске я встретила потрясающих заказчиков, которые подарили мне профессиональный опыт международного уровня, множество близких друзей, и вместе мы до сих пор реализуем сложные и успешные проекты.
Кирилл погиб вскоре после того, как мой сын закончил обучение с ним. Когда это случилось, я плакала и от потери, и от ощущения невероятного счастья, что мы с сыном взяли у него всё, что могли. Это было максимально честно, странно и неудобно для окружающих, но невероятно правильно для нас с ребёнком.
Глубокие кризисы проходят люди с онкологией и другими серьёзными диагнозами. Им также нужно психологическое сопровождение, помогающее правильно пройти кризис и переосмыслить своё состояние.
Человек перестает бояться, притворяться и начинает жить свою жизнь. Жить свою жизнь – это то, как современные психологи обозначают жизнь в контакте со своими истинными желаниями, жизнь в согласии со своей личностной природой, по своим ощущениям.
И часто именно болезнь, потери или кризисы открывают человеку глаза на то, насколько сильно он притворялся и насколько далеко ушел от своей собственной самореализации.
Когда человек теряет что-то важное в своей жизни, что образует его основные смыслы, цели и является частью его личности и биографии, это также проживается как околосмертный опыт. Это имеет такую же глубину травмы, сильную боль, ощущается как потеря жизненных ориентиров и себя.
Это может быть работа, любимое место – квартира, город, страна, любимые близкие люди, профессия, накопления. Часто даже потеря любимых предметов, таких как ручка, сумка, джинсы, вызывает не столь глубокие, но все же кризисные состояния.
Такие аспекты жизни
