средняя.
Ranunculus acris? Лютик едкий.
Artemisia absinthium? Полынь горькая…
Нет, хватит – не буду об этом думать, все эти старые игры с Лассе в вопросы и ответы, все эти латинские названия.
Хотя Phasianus colchicus звучит неплохо, короче говоря, фазан, а вот перья того фазана, которому пришлось пожертвовать собой ради гордыни и тщеславия.
И мальчишки, которые кинули снежки в фешенебельный автобус. И я, которая вкусно поест и будет участвовать в том, о чем тысячи других людей могут только мечтать.
Она опять посмотрела на ближайшее к ней окно.
На нем еще были следы от снежков. Она снова села прямо и увидела, что скоро они будут у Ратуши. Все нарядно одетые пассажиры автобуса еще больше оживились, как будто всю дорогу втихаря пили шампанское. Она по-прежнему не могла вычислить своего потенциального преследователя.
Хорошо бы Марина уже ждала ее у Ратуши, подумала она, иначе добром это не кончится.
Ида взглянула на темноту за окном, рассматривая свое туманное изображение.
Неужели я так похожа на Альму? Да, явно.
Автобус подпрыгнул, водитель резко притормозил, и она почти врезалась в американку с фазаньей шляпой, как чья-то рука быстро подхватила ее за талию, не дав ей упасть.
– Ой, с тобой все в порядке?
Молодой человек с темным косым пробором и теплым взглядом карих глаз.
– Спасибо, – выдавила она.
– Если бы ты упала, то, наверное, не смогла бы сегодня танцевать.
– Ты прав.
Она не могла не бросить на него еще один взгляд. Сколько ему лет? Двадцать пять? Тридцать? Или нет, немного больше? Наверное, тридцать с небольшим, но какое мальчишеское лицо. Может, тридцать пять?
Только она собралась что-то сказать, как двери автобуса открылись и все пассажиры словно выпали из него, толкаясь от нетерпения.
Когда она вышла на мороз, темноволосый человек уже исчез.
5
Выйдя из автобуса, Ида сразу же отделилась от толпы. Вдали, у огромного кирпичного здания, дрожало пламя огромных факелов на подставках. С торца маячил золотой монумент в честь основателя Стокгольма Биргера Ярла. Подсвеченные колоннады освещали отраженным светом напоминающую черный бархат водную гладь залива Риддарфьерден. Длинные ряды готических окон слабо мерцали на фоне ночного неба.
Где Марина, надеюсь, не опоздала, как обычно?
Как все это пройдет, во что меня втянули?
Одной мне не справиться.
Наконец у самых флагштоков на другой стороне улицы она разглядела коренастую фигуру в черном.
Это могла быть только она, Марина.
Иде стало легче и не так страшно.
Марина, да. Какая жалость, что она бросила университет, иначе бы они наверняка виделись так же часто, как раньше. Сидеть в какой-то бухгалтерской фирме только потому, что ее родители считают, что у нее должен быть твердый заработок?
Подойдя
