налетел… как тень. Я даже не успел среагировать.
В зале разрастается шум. Скандируют название нашей группы. Все громче и громче.
– Нас ждут, – упавшим голосом говорит Энди. – Нужно выйти и что-то сказать… Мы же срываем концерт.
Макс Змеев, очнувшись от первоначального ступора, переключается в режим повышенной активности. Набирает какие-то телефонные номера. Оправдывается и лебезит. Потом, отложив телефон, спрашивает, разглядел ли я того, кто меня толкнул. Говорит, что охрана не успела его задержать.
– Неужели ты не смог рассмотреть этого козла? А? – таращится он на меня.
В этот вечер мы должны были подписать контракт с крупным лейблом «Мажор Рекордс». Издатель где-то недалеко, ходит за дверью, сложив пухлые руки за спину. Змеева, судя по всему, это волнует больше всего.
Он собирается обыграть мое падение как замысловатый рекламный ход.
Любую неудачу можно превратить в пиар.
На несчастье заработать легче легкого.
Смерть – вот идеальный информационный повод.
Крики в зале становятся все громче, а еще появляется топот. Крайняя степень нетерпения.
– Ты слышишь? – тормошит меня Змеев.
Его острый хищный нос размывается и плывет у меня перед глазами.
– Не надо волноваться, – мотаю я головой. – Пять минут, и вы сможете заценить мой самый мощный аккорд.
В этот момент Артем прекращает бинтовать мою ногу.
– И какой самый мощный?
– Фа!
Глаза Артема с удивлением и насмешкой впиваются в мои. Он вытирает заляпанные кровью пальцы об обрывок бинта и сообщает как приговор:
– Концерта не будет. Я вызываю скорую.
– Уверен? – вскидывается Змеев.
– Уверен!
Змеев плетется на сцену. Через мгновение раздается его голос, усиленный динамиками. Он извиняется за срыв выступления, говорит, что случился «кошмарный форс-мажор». На слове «мажор» на секунду заминается, видимо, вспомнив про издателя из «Мажор Рекордс», находящегося в зале.
– Вот зря не попытались, – я стараюсь быть невозмутимым.
Когда двое санитаров вытаскивают меня на носилках через заставленное коробками помещение подсобки, в зале уже играет диджей. Стены гулко вибрируют от накатывающих басов.
Любое шоу должно продолжаться, как пел мертвый классик. Иначе возврат билетов от недовольной публики разорит промоутера.
Я дергаю санитара за рукав.
– Где мой «Гибсон»? – интересуюсь я. – Куда его дели?
На улице хлещет проливной дождь. Машина скорой помощи припаркована у черного входа. Водитель курит поодаль, исподлобья поглядывая на толпу, стоящую под небольшим навесом. Публика, завидев носилки, кидается в нашу сторону.
– Без
