ритм.
Шатунович откуда-то из-за перегородки, разделяющей наши рабочие места, говорит, что ее давно все угнетает. Она меланхолично складывает свои пожитки в огромную картонную коробку.
– Только врубись: «Дилэй» отлизывает у Комитета по культуре. А крайняя типа я.
Шатунович – автор большинства самых правдивых статей в журнале. Остальные осторожничают. Высылают материал исполнителю или его менеджменту, а те вносят свои правки. Заменяют слова. Выкидывают целые абзацы. Это называется – «визирование». Читай: цензура.
– Многие думают, что у нас кризис. Что «Дилэй» утонул в собственном пафосе.
Так она пытается уйти от разговора о скандале с группой «Мелиса», который чуть не вышел нам боком. Скандал, в котором виновата только она.
Ее молодость.
И ее наглость.
Именно Шатунович – главная причина моего спешного выхода на работу. Ее рецензия на «Мелису» – популярнейшую российскую группу – закончилась словами: «говно на палочке».
Еще там было «жалкие потуги» и «старческий маразм».
И этого никто из редакторов не заметил.
– Тебя даже на неделю одну оставить нельзя? – Я с усилием пропихиваю гипс вперед, так, что со стола разлетается часть сваленных бумаг.
Шатунович не без садистского удовольствия смеется. У нее на шее под шарфом видны следы засосов.
– И вот о чем прикажешь писать? – жалуется она. – Ты только подумай: здоровый образ жизни!
Когда большинство людей видят ее фамилию в журнале, они уверены, что статью написал мужик.
Фанаты группы «Мелиса» готовы растерзать ее. Грозятся набить ей морду.
– Они считают, что я еврей и пидорас, – признается Шатунович.
В этом что-то есть. Это настоящий подход. Но наш Главный редактор другого мнения.
Мне приходится объяснять ей, что в нашем издании контекст важнее содержания.
Мы замазываем прыщи на лицах звезд и удаляем синяки под глазами.
Отбеливаем зубы.
Выправляем фигуры.
Дорисовываем прически.
Здесь мы каждый день убиваем реальность и создаем свою – глянцевую, стерильную и привлекательную.
– Придется пахать в какой-нибудь мелкой газетенке за копейки, – вздыхает Шатунович.
Она имеет большой опыт по части угроз. Ее однажды преследовал Саша Мозырев, один из бывших директоров молодежной радиостанции «Ваше радио», и угрожал расправой. Она назвала его в своей рецензии порнографом и негодяем.
Мы какое-то время обсуждаем эту историю полушепотом, пока Главный, закончив переговоры, не зовет меня в кабинет.
– Если будет спрашивать, то я уже ушла. – Шатунович тут же прячется за свою перегородку.
В кабинете Главного початый коньяк и какие-то тарталетки – остатки
