букашку.
2
Нет более унылого места, чем городская больница в выходной день. Серый питерский полумрак заливает окно возле моего изголовья. Ульяна стоит у двери и скептическим взглядом окидывает палату. Первое, что она видит – гипс, который торчит из-под одеяла.
– Ну и как ты тут?
Она с трудом прячет свое волнение. На ней зеленый джемпер с антифашистской эмблемой – человечек, выбрасывающий свастику в корзину, – и длинная цветастая юбка. На ногах, поверх кроссовок – бахилы.
– Приехала рано, как смогла, пришлось даже ждать до начала посещений.
Я определенно рад ее видеть. Есть маленький шанс, что она поможет мне оказаться дома. Хотя в моем положении это непросто: на одной ноге гипс, а в другой дренажная трубка.
– Выглядишь ужасно. – Ульяна кладет на тумбочку сотовый. – Ты забыл его в клубе.
Она садится на край кровати и принимается выкладывать из пакета мандарины, упаковки доширака, зубную пасту, книги. Десятки разных вещей, которые, по ее мнению, облегчат мое больничное заточение.
– Если что-то забыла – завтра привезу, только попроси.
Она рассказывает, что страница нашей группы в ЖЖ завалена возмущенными комментариями. Люди пишут о несостоявшемся выступлении и недовольны организацией концерта.
– Хорошо, что ты этого не видела, – вздыхаю я. – Толкнули в спину, подло, исподтишка. Представляешь?
Бородатый дед с соседней койки, замотанный в бинты, с любопытством подслушивает наш разговор.
Ульяна поправляет очки:
– Мне кажется, пока этого психа не поймают, тебе небезопасно давать концерты.
С Ульяной я встречаюсь уже несколько лет. Она помнит дни рождения моих родителей, знает, где лежат наши загранпаспорта и какой омлет я люблю на завтрак. Когда на моем компьютере сломался жесткий диск, именно она помогла перепечатать часть рукописных статей, чтобы восстановить архив. Мы живем раздельно, но у нее есть ключи от моей квартиры, и она гуляет с моей собакой.
– Возможно, он и не псих, – говорю я. – Это мог быть кто угодно. Может, его бесят мои септаккорды?
Ульяна кладет мне руку на плечо.
– Ну не знаю.
– Одна девочка сказала, что успела его заснять, – зачем-то говорю я.
Ульяна подходит к окну и ежится, словно от холода. Весенний дождь мелкой моросью поливает лужайку в больничном сквере. Под навесом крыльца пациенты в пижамах жадно вдыхают сигаретный дым.
Телефон, который она принесла, полон неотвеченных вызовов и гневных сообщений с работы.
– Не знаю, как отключить звук. Названивают с самого утра.
Готовить к печати майский номер рок-журнала «Дилэй» – моя редакторская обязанность. Любому музыканту, который еще не успел монетизировать свой талант, приходится где-то подрабатывать. Курт Кобейн, например, трудился
