style="font-size:15px;"> – Что это? – После паука-сенокосца Настя решила, что я знаток всего, что висит в сарае на потолке. Как я хотел сказать небрежно: «Да это же то-то и сё-то. Ты что, не знаешь?»
И приосанился бы гордо. Но я сам не знал, что это. Поэтому промолчал с умным видом. Как будто я знаю, но не скажу. Мы долго стояли и глазели, а потом… Настя решилась! Залезла на старый ящик и уже протянула было руку, чтобы потрогать эту штуку, как вдруг…
Прямо из серого конуса вылетело полосатое насекомое.
– Бежим, – побелевшими губами прошептала Настя. И спрыгнула с ящика.
Из сарая мы вылетели стремительно, как два бумеранга. Осы! Хотя нас они ни разу не кусали, но, что это очень больно, каждый знает.
Так бесславно закончился наш поход в сарай.
К вечеру мы так никого и не нашли и совсем приуныли. Стемнело.
– Настя, Глеб, домой! – крикнула бабушка с крыльца.
Мы прошли мимо большой поленницы, и я уже занёс ногу на ступеньку.
– Ух ты… – раздался вдруг Настин шёпот, да такой, что у меня мурашки сначала пробежали по спине, а потом замерли где-то около шеи, сгрудившись в одну большую кучу. Я оглянулся. – Прямо ужас!
Сердце у меня замерло. Такого я никогда не видел.
Из-под поленницы, сложенной под навесом, выползла и медленно, как королева, поползла по траве огромная гусеница. Она была не просто большой. И не просто огромной. Она была ОГРОМНОЙ.
– Глеб! Глеб!
– А? – Я оторвал взгляд от гусеницы, похожей на мохнатую толстую змейку. Она неторопливо переваливалась на крошечных ножках. Какого она цвета, в темноте было трудно различить. Коричневая. Или тёмно-оранжевая.
– Дуй к бабушке за банкой. Быстрее! Я её задержу! – Настя бесстрашно засучила рукава.
Я понёсся в дом.
Неужели случилось чудо? И у меня теперь будет настоящий, живой, только мой личный питомец!
Я вернулся с большой банкой. Бабушка в таких огурцы солит. Подталкивая гусеницу палочками, мы направили её прямо в банку. Она нехотя заползла внутрь.
– Ничего, ничего, тебе понравится твой домик, – приговаривал я.
Мы положили туда травки. Закрыли банку тряпочкой.
– Гусеничка должна дышать, – объяснила мне Настя, знаток питомцев. – Если мы закроем банку крышкой, она задохнётся.
Мы обвязали тряпку верёвкой, и я понёс гусеничку на крыльцо.
Ура! У меня теперь есть питомец! Пусть пока это не собака, о которой я мечтаю, но всё равно! Уже с завтрашнего утра я начну воспитывать гусеницу!
«Как бы мне её назвать? – думал я, ложась спать. – Вообще-то, мне нравится имя „Настя“, но, если я так назову гусеницу, сестра может обидеться».
А утром я понял, что гусеничку зовут Дуняша. Как будто она сама мне подсказала.
После завтрака я первым делом побежал посмотреть, как она там, моя Дуняша. Она лежала, свернувшись калачиком, и не шевелилась. Есть травку не хотела. Мне показалось, что она недовольна. У неё
