мама и бабушка, бледные, смотрят на меня и умоляют спасти.
– Змея!
– Спокойно. Это не змея, – раздался папин голос.
На мамин крик из ванной выскочил папа. Одна щека в пене, в руке полотенце.
– Глеб! Откуда ты это притащил? – Папа осторожно поднял ужика. – Он ещё совсем маленький, страху натерпелся, бедняга.
– Бедняга… – прошелестела мама, белая, как наволочка.
– Где ты его держишь? – спросил папа, и я принёс банку. – Это не годится… Ему больше места надо, воздух нужен. И вода. Это же водяной уж, а не обыкновенный.
Мы налили воды в большую банку и отправили ужа поплавать.
– Сегодня воскресенье, – сказала дрожащим голосом мама. – Пусть день у нас побудет, так уж и быть. Но завтра отнесём его в живой уголок, во Дворец творчества, хорошо, Глеб?
Я смиренно кивнул. Вздохнул. Понятно, что маме с ужом не ужиться в одной квартире.
– И вообще, – сказал папа, почесав подбородок, – каждое животное должно жить в своём родном месте. Зря ты его забрал с юга.
Я снова кивнул. Прижал к себе банку и пошёл в комнату. Папа прав. Я вдруг почувствовал, что не хочу, чтобы мой питомец грустил. Хочу, чтобы ему было хорошо. А для этого нужно заботиться о нём, а не просто с ним играть.
Надеюсь, ужику понравится в живом уголке, и он найдёт там себе друзей. А я буду приходить к нему в гости.
Вечером мама пришла обнять меня перед сном и присела на край кровати.
– Я понимаю, Глебушка, что ты хочешь питомца, – ласково сказала она. – Но пойми и нас с папой. Животные – это братья наши меньшие, это большая ответственность. Вот представь – взяли мы собаку…
Я зажмурился и представил. Я стоял на тропинке в лесу, где мы летом гуляем с дедулей. Солнечные блики прыгали по веткам, а небо было синее-синее. Огромный коричневый пёс бежал мне навстречу. Одно ухо у него было белое, и кончик хвоста тоже белый, как будто он окунул его в краску. Он подбежал и принялся скакать вокруг меня, радостно виляя хвостом. Я присел, и он положил лапы мне на плечи, как будто обнял.
Мне стало так сладко, так сладко… А где-то вдалеке слышался мамин голос:
– Если возьмёшь питомца, то должен не о себе думать, а о нём… И кормить, и гулять, причём не только летом, но и зимой, когда не хочется… но надо…
Теперь я оказался на снежной горке. Я нёсся в санках с вершины, а рядом бежал он, а кончик хвоста был словно присыпан снегом. Мамины слова становились всё тише:
– А если он заболеет – лечить… Ответственность… Тебе нужно немного повзрослеть…
Птичья история. И всё-таки он разговаривает!
Последнюю неделю перед третьим классом я опять провёл у бабушки. Тогда я и познакомился с Гошей.
Я нашёл его в лесу. Деревья уже желтели, пахло осенью. Мы с дедулей собирали грибы, и я сначала услышал какое-то карканье, а потом увидел и его самого. Чёрный ворон сидел на пеньке. Он был небольшой, наверное, подросток. Когда я подошёл поближе, ворон спрыгнул, но не улетел, а поскакал по тропинке, оглядываясь на меня, как будто приглашая
