невооружённого быдла.
Рыжая тоже бросила на меня взгляд, мрачный, отвернулась. И жалобно шмыргнула с мрачно-обречённым лицом. Типа ни о чём не просила.
Зависла была пауза, на взаимный осмотр и решение, что делать. И, я, как положено дворянке, управилась первой, брякнув отмороженно-бодрым голосом:
– Парни, а у вас пушки с собой?
Меня внутри колотило от истерического хохота. Ну, я-то понимала, что паясничаю, как на детском утреннике. И думала, что эти двое меня видят. Ну и просто нарывалась. Но привычка не давала заржать и сорвать выступление.
Второй, который на стрёме, сделал пугающее лицо и шагнул ко мне. И встал, от того, что я начала разминать шею. Я, напомню, КМС по гимнастике. И достаю ушами до плеч. Не поднимая плечи.
Размяв шею, я прошлась взглядом по первому. По коленям и локтям. Прикидывая, куда буду стрелять. Потом с забетонированным лицом и ржущим взглядом посмотрела на второго.
Он испуганно окликнул:
– Э! А ты – кто?
Мелькнуло…
В общем, погоняла бабушки и папы я знаю. И вообще мелькнуло было сказать. Но это вообще не соответствовало теории агрессивных переговоров, вбитых в меня тренировками и практикой с бабулей. Так что я чуть не радостно воскликнула:
– Так-так. Пушек нету.
Потом я чуть встряхнула плечи, типа расслабляя руки перед стрельбой, и с надеждой в голосе попросила:
– Ну хотя бы перышки-то есть?
Первый секунду посмотрел на отмороженное веселье у меня в глазах. Потом отшагнул от рыжей и бросил второму:
– Валим.
Повернулся и пошёл напряжённой походкой. Второй удивлённо обернулся. Бросил на меня испуганный взгляд и побежал за первым.
Я проводила их взглядом и посмотрела на рыжую. Та, пошмыргивая, ответила таким же изучающее-внимательным. Я, продолжая паясничать, сделала за спиной движение, будто убираю пистолет за пояс. Поправила куртку и неторопливо убежала. В смешанных чувствах.
С одной стороны, очень надеялась, что это – всё. Конец прокрутки мыслеформы, не докрученной на кухне. А с другой стороны – плющило очень странным чувством. Очень странным и непривычным. В чем-то даже стыдным.
В общем, под этим изучающее-внимательным взглядом рыжей мелькнуло чувство, что я – сказочный принц, который спас красавицу от чудовищ. И теперь должен… даже не знаю, что. В сказке принцу – понятно, что: уволочь в замок, трахнуть десяток раз и выдать замуж за старого конюха, если вдруг не царевна с пол-царством в приданном. А вот что делать мне в реале – не знала. И побежала я от этого незнания.
И да. Наверное, надо ещё по честному пояснить по поводу «красавица». По честному описать первое мгновенное впечатление. Иначе будет не вполне понятно, почему я дальше не вела себя.
Я была довольна своим футляром. Но после снов, после получения той реальности, где нас – четверо, я не задумалась, а просто поняла, что буду рожать. И вот тут у меня начало проскакивать чувство зависти к молодым плотно сбитым
