с мордой короля Хлотаря. Так понятнее?
– Сто восемьдесят франкских золотых, – благоговейно прошептал кузнец. – И вы мне все их заплатите? Без обмана?
– Пять лет платить буду, клянусь Перуном, Сварожичем и Яровитом. Чтоб меня молния убила, если соврал! Хочешь, еще святым Мартином поклянусь?
– Не надо, верю! – сказал ошеломленный кузнец. – А через пять лет что будет?
– Деньги бери и можешь домой ехать. Если останешься, я тебе за кольчугу буду полсолида платить. Это будет девяносто золотых в год.
– А если я еще подмастерий возьму и буду десять панцирей делать? Тогда что? – в запальчивости произнес кузнец.
– А тогда ты снова сто восемьдесят золотых получишь, – пообещал князь.
Кузнец сел на чурбак и вытер пот, обильно выступивший на лбу. На три золотых крестьянская семья могла питаться год. Около ста тремиссов стоила небольшая ферма. Хороший мастер, зарабатывавший за тот же год полсотни, считался весьма состоятельным человеком. Но сто восемьдесят? Такая цифра в голове Максима не укладывалась. О таких деньгах он и мечтать не мог. Жене, что ли, пойти рассказать? Нет, не поверит Агриппина…
– Думай! – жестко ответил Само. – Но недолго. Я все равно сюда еще кузнецов привезу. Думаю, они умнее тебя будут. А ты, если захочешь, можешь домой ехать.
– Нет! Не поеду я туда, ваша светлость, не гоните! У короля Хлотаря два сына подрастают!
– И что? – удивился князь.
– Как что? – непонимающе посмотрел на него кузнец. – Как помрет, непременно война начнется. Так же всегда было!
– У меня для тебя срочный заказ есть, – сказал Самослав и развернул лист папируса с неумелым рисунком. Ты мне кольчугу переделаешь и два ножа откуешь по моим размерам.
– Но так же никто не делает, ваша светлость, – начал горячиться кузнец. – А ножи так и вовсе дрянь! Ими же даже мяса за столом не отрезать!
– Пять франкских золотых, если сделаешь за две недели, – оборвал его словоизлияния князь. – Остальные заказы помощнику отдашь.
– Вы все получите в срок, ваша светлость, – согнулся в поклоне кузнец, который почему-то решил больше не спорить. – Но если с кольчугой все понятно, то про эти странные ножи я попрошу вас рассказать подробнее.
– Я тебе даже покажу, – усмехнулся Само.
– Как зовут? – Самослав приобнял тощего мальчишку лет десяти, который давился слезами за казармами, где жила сотня ребятишек-сирот.
– Добрята я, – всхлипнул пацан, который не обратил внимания, кто именно с ним разговаривает. Его глаза были затянуты слезами.
– А чего ревешь?
– Дядька Хотислав прогнать меня хочет, – всхлипнул мальчишка. – А куда я пойду? К тетке приживалой? Чтобы меня снова куском попрекали? У нее своих шестеро.
– С родителями что? – посуровел князь. – Самовольничает
