прощаясь, режиссер развернулся и, кипя от возмущения, покинул съемочную площадку.
На секунду площадку окутала тишина, а потом ее заполнил гул привычной деятельности: осветители отключали электропитание, уносили операторскую технику, реквизиторы убирали инвентарь и декорации, тушили костры. Актеры ушли в свои вагончики, но для остальной команды к смене привычно прибавлялось два часа. И практически никогда за это время не доплачивали.
6
Руслан Антонов с силой сжал в руке карандаш и разломил его на две неравные части. Острый край впился в подушечку большого пальца и Антонов, дернув кистью, отшвырнул бесполезные обломки на стол, в компанию к четырем таким же. Это был уже третий карандаш, сломанный им за десять минут. Специалист отдела судебно-медицинской экспертизы трупов вымещал гнев на канцтоварах, так как не имел иной возможности дать выход раздражению, копившемуся весь день. Да что там раздражению, судмедэксперт буквально кипел от негодования, ведь отдел, в лице начальника, Аркадия Журова, тормозил обследование невероятных болотных мумий. И делал это, по мнению Антонова, намеренно. Интересно, как бы на этот саботаж отреагировали в областном Бюро? А что если сомнительную директиву «ничего не делать» спустили с самого верха?
Судмедэксперт вынул из стакана новый карандаш, покрутил его в руках и отложил от греха подальше.
Желание добраться до болотных тел становилось нестерпимым. Возможность изучить невообразимо редкую находку… Да-да, в отношении трупов Антонов не мыслил этическими категориями, профессиональная деформация вносила свои коррективы: тела, попадавшие ему на стол, он классифицировал или как «интересный случай» или как «ничего особенного». Нынешнее поступление было таким специфическим, вопиюще нестандартным, что иначе как находкой века его было назвать нельзя. Такая удача, исследовать мумию, случалась раз в жизни, а могла и не случиться в жизни судмедэксперта никогда. Даже столичного, не говоря уже о провинциальном, таком как он.
Антонов поправил дужки очков, съехавших на кончик носа.
Шесть лет учебы по передовой специальности «медицинская биохимия», годы подготовки в ординатуре, багаж знаний в области лабораторной диагностики, молекулярной биологии, генетики, хирургии и патохимии, мечты о производстве блистательных судебных экспертиз – все это в суровой реальности погребла рутина. Люди умирали по самым банальным причинам: механические убийства, отравления, старость. Тьфу.
Руслан Антонов томился от профессиональной нереализованности. Установление сроков и механизмов наступления смерти и реконструкция сопровождающих ее обстоятельств – Антонов пошевелил губами, цитируя про себя учебник, – сама суть судебной медицины, ее предмет, каждый раз все заканчивалось заключением, каким ножом пырнули очередного бедолагу «при совместном распитии». Гора беспрестанно порождала мышей.
Дело болотных мумий как минимум обещало быть нескучным. А в перспективе и сенсационным. На пути перспектив встал Аркадий Журов.
– Мы не можем работать с останками,
