на предстоящие выходные, кто-то уже подскакивает с места, спеша покинуть кабинет и взбодриться в оживленных коридорах. Мистер Арчер суетливо проговаривает домашнее задание. Адри убирает в сумку учебник, который не открывала ни разу в этом семестре, и направляется к выходу. Домашние задания не для нее, потому что в какой-то древней Войне за независимость она не видит смысла. Умные задания останутся для умных ребят, которым есть на что рассчитывать в обозримом будущем. А у нее своя война. Адрия не рассчитывает особо, что ее знаний будет достаточно для поступления в колледж, да и знает, что надеяться на чей-то кошелек – глупо. Хотя мать бы с ней поспорила.
Пробираясь по коридорам между галдящими школьниками, Адри выбирается на улицу и глубоко вдыхает свежий воздух, насыщенный влагой. Темные тучи нависают над самой школой, и вот-вот первые капли дождя прольются на стылую землю. Неприятный, промозглый ветер гуляет по пустынному заднему двору, заставляя Адри в одной кофте ежиться от холода. Она быстро проходит через весь двор в сторону стадиона, заворачивает за угол и скрывается от бдительного взора камер наблюдения. Каждый старшеклассник Рочестера знает эту слепую зону между двумя зданиями, но известно о ней и учителям. Многие предпочитают закрывать на происходящее здесь глаза или приговаривать: «Не моего ума дело».
Сегодня из-за непогоды здесь пустынно и тихо.
Адри чиркает зажигалкой, поднося маленький дрожащий в ладонях огонек к кончику сигареты. Глубоко затягиваясь, она облокачивается на кирпичную кладку стены и вставляет в уши наушники, чтобы на десять минут выпасть из реального мира и окунуться в виртуальный, в котором есть только цифровой шум и ничего больше. Но этот шум всяко приятнее реального.
Когда же реальный шум прорывается даже сквозь музыку и небрежную отстраненность Адрии от происходящего, она нервно дергается, оборачиваясь на источник звука.
Перемены – то время, которое нравится ей еще меньше, чем уроки, потому что в перемены обычно не происходит ничего хорошего. Школьники наконец освобождаются от оков вынужденного внимания, навязанного учителем, и беспокойные умы, ошалевшие от гормонов, на десять-пятнадцать минут вырываются на свободу. В перемены происходит все самое злое.
В паре десятков метров от скромного укрытия Адрии несколько пацанов громко гогочут, толкая худощавого мальчишку по кругу, точно мяч. Младшие классы. Их корпус совсем недалеко от этого места, и, видимо, здесь обидчики находят неплохую возможность унизить свою жертву так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мальчишкам лет по десять, они смеются, обмениваясь злобными, совсем не детскими шутками, и подталкивают свою жертву друг другу. Мальчик по центру сжимается, прячет взгляд, но не особо сопротивляется, наверняка полагая, что лучше пережить эти несколько минут унижения молча, не подав виду.
Адри рывком выдыхает сизый дым, с горечью на языке наблюдая за происходящим.
– Эй, так и будешь терпеть?! – Школьник покрупнее, видимо,
