заплачешь?! Давай, Итан, как девчонка!
Роудс жмется к стене затылком, скрипя зубами.
Можно просто докурить сигарету и вернуться в школу, не обращая внимания. Можно просто заставить себя поверить, что это не ее дело. Такое ведь происходит всюду, постоянно. Нужно просто пройти мимо, как проходят все. Ничего сложного. Ведь у нее есть еще пара минут, время, в которое можно побыть наедине с собой, собраться с духом, чтобы дожить эту пятницу и вырваться из этого мира до понедельника. Забыть.
Просто курить, просто забыться.
Но сигарета только сильнее отдает смоляной горечью. Никакого удовольствия не остается за тлеющим угольком, который нервно пляшет меж пальцев Адрии в россыпи тяжелых колец.
Ее ведь никто не спасал, почему она должна?
Почему ей не может быть просто все равно? Почему она должна в это ввязываться? Почему жизнь издевается над ней, ставя в неудобные ситуации?
Ни одного ответа.
Пальцы вздрагивают, откидывая сигарету на щербатый асфальт.
Какого черта?!
Адри выдыхает, чтобы с наскоку ворваться в реальность. Резко вынырнув из своего угла, в мгновение повышает голос до угрожающей тональности:
– Эй, отвалите от него! Пошли вон, мелкая шпана!
Школьники пугаются от неожиданности, но быстро оценивают перспективы – высокая, но худощавая старшеклассница не самого приличного вида. Маленькие шестеренки в их головах бегло крутятся, чтобы прикинуть последствия и заключить, что Адрия не представляет угрозы.
Самый крупный и самый борзый мальчишка супится и огрызается:
– Не твое собачье дело! – Адри бы удивилась такой дерзости от десятилетнего мальчишки, да только знает, что бывает хуже.
Угрожающе наступая в сторону пацана, она рычит:
– Ты прав, гаденыш, дело не мое, но, если вы, бестолковые индюки, – делая шаг ближе и нависая над мальчишкой сверху, она уничтожает его взглядом, – привлекаете столько внимания, приходится вмешиваться.
Мальчишка издает краткое «э-э», но Адри знает, что нельзя давать возможности вставить и слово. Если давить, то до конца. Резко кладя ладони пацану на плечи, она понижает голос до шепота, такого, чтобы мог расслышать только он:
– Если ты со своими дружками сейчас же отсюда не свалишь, в следующий раз они найдут тебя подвешенным за трусы в темном чулане вон за тем стадионом, – Роудс оглядывается на стадион для убедительности. – Искать им придется долго, а если выпадут выходные, то я вообще тебе не завидую, сопляк.
Пацан буравит ее взглядом, в котором читается не то злость, не то страх. Ему требуется несколько секунд, чтобы усвоить услышанное и оценить угрозу. Лопоухий мальчишка на асфальте наверняка не стоит того, чтобы проверять, насколько далеко может зайти нервная старшеклассница в своих странных обещаниях.
Взмахивая рукой, пацан отступает:
– Э, пошли отсюда, она чокнутая!
