не покупать, – с житейской осведомленностью произнесла бабушка.
– Нам с мамой и так всего хватает. Мне и стипендию платят.
– Смотри, внученька. Ты умнее меня, образованная. Я то что? – Анна Михайловна зашмыгала носом.
Настя подошла и поцеловала сморщенное личико.
– Хватит. Хватит, всё будет хорошо.
Бабушка склонила набок голову и, не сдержав слёз, махнула на неё рукой. Со всей силой нерастраченной любви русской женщины она обняла и прижала Настю к себе. Тут они, как связанные неразрывными нитями родственные души заплакали обе.
На следующий день точно по расписанию к остановке подкатил регулярно совершавший рейсы до областного центра старенький «Пазик». Настя, попрощалась с Анной Михайловной, расцеловала подмоченные слезами щёки и подошла к Валерию. Постеснявшись поцеловать его при бабушке, она всего на мгновение прижалась к нему телом, почувствовав теплый свет, вспыхнувший в своей душе.
В автобусе было шумно как на большом городском рынке, пахло бензином, яблоками и расставанием. Она заняла место у окошка и, пока видела бабушку в беленьком праздничном платочке, а рядом с ней высокого чуть-чуть ссутулившегося Валеру, прижималась лицом к стеклу и махала им на прощание рукой.
Полтора часа пути пролетели за просмотром белоствольных рощ с клонившимися к земле длинными плакучими прядями листвы, голубыми ленточками рек, вплетавшимися в зелёные пятна лугов, замечательно смотревшихся с мостов и домиками с глазами-окнами в незатейливых деревушках.
Незаметно автобус подъехал к пригороду с вперившимися в небо дымящимися трубами у заводских корпусов и запыленными кронами лип у проезжей части. Листва висела на ветвях не промытой шевелюрой уставших от работы людей.
Город – особенный организм равнодушия к страданиям, бедам и несчастьям всех без исключения, встретил гулом, суетой, спешкой и множеством автомобилей, катившихся во всех направлениях.
Настя, всю дорогу думавшая про Валеру и мечтавшая о новой встрече с ним, невольно подслушала разговор двух пареньков. Они сели в автобус после неё на следующей остановке. Тот, что был постарше, как только показались пригороды, стал внушать приятелю.
– Ты здесь в городе житейскими проблемами не парься. Личные заморочки никого интересовать не будут. Это тебе не в деревне на свежем воздухе отъедаться, злых людей много и их не видать. Поначалу все на одно лицо. Настороже всегда надо быть, как бы не обдурили. Люди здеся как гуси – в любой момент ущипнуть могут. Думать надо, как лучше устроиться. Хитрить, уступать, на рожон не лезть, особенно на начальство. Тогда заживёшь неплохо. Кое-кто не выдерживает и назад в деревню прёться. Витька Клещ вон назад вернулся, а в деревне чё, только бухать.
Молодой парень со светлой челкой отмалчивался и улыбался, с интересом оглядывая заводские корпуса, каменные изваяния памятников, блестевшие витрины магазинов, мимо которых они проезжали.
