эксперт, однако способен произвести самое тщательное исследование.
– Вскрытие? – спросила мадам Ауслендер.
– Полной аутопсии не потребуется: мы лишь установим кое-какие дополнительные подробности.
– Подробности самоубийства?
– Подробности происшествия.
Повисла напряженная тишина. Пако Фокса уперся взглядом в стену, словно ждал, что на ней проступят зловещие знаки; супруги Клеммер взялись за руки; Малерба вытащил сигару и вертел ее в пальцах, не решаясь закурить; а примадонна, сидевшая рядом с ним на диване, пугливо озиралась по сторонам.
– На чем вы основываетесь, доктор? – спросил Фокса.
– Ни на чем. Просто есть кое-какие детали…
Он хотел было остановиться, не договорив, но испанец допытывался:
– Какие-нибудь особенные признаки?
– Не знаю. Просто детали. Когда одно не вяжется с другим. – Он взглянул на хозяйку, словно взывая к ее здравому смыслу. – И потом, здесь не место и не время выдвигать версии.
– Вероятно, да, – осторожно согласилась она.
Но было уже поздно. Царившая в салоне растерянность сменилась явным страхом.
– Вы что – намекаете?.. – вздрогнул Клеммер.
– Ни на что я не намекаю! – мотнул головой доктор. – Я всего лишь предлагаю более основательно исследовать тело.
– А нам зачем это? – вопросил Малерба. – Какая нам разница?
– Я рекомендую…
– Как правило, рекомендуют одни, а расплачиваются другие.
Воцарилось неловкое молчание. Нарушил его Пако Фокса:
– Разница в том, по доброй ли воле ушла из жизни Эдит Мендер, или ей кто-то помог. Вы ведь это хотели сказать, доктор?
– Не так резко и прямо.
Испанец нагловато улыбнулся. Мне показалось, что с учетом обстоятельств он настроен слишком легкомысленно. Так, словно гибель женщины в пляжном павильоне была незначащим происшествием.
– Но смысл именно таков.
Доктор ничего не ответил, промолчали и все остальные. Фокса обвел всех нас взглядом и задержал его на хозяйке.
– В таком случае сидеть сложа руки, пока не стихнет шторм, – вариант негодный. – Тут он сделал более чем драматическую паузу. – В том, разумеется, случае, если за смерть Эдит Мендер ответствен кто-то из нас.
Раздался хор протестующих голосов. Браслеты на запястьях певицы зазвенели от негодования.
– Один из нас?! Боже сохрани! – Примадонна, будучи ливанской христианкой, перекрестилась. – Неужели это возможно?
– Звучит дико, – заметил Малерба.
– Ответствен? И он среди нас? – Клеммер побагровел. Начал приподниматься с дивана, но осел. – Чушь какая! Мы бы не могли спать спокойно.
– Именно о том и речь, – спокойно ответствовал Фокса. – О том, спать ли нам спокойно –
