специально опускала голову пониже, изображая крайнюю занятость. Заметивший ее неприязнь, Неробов попытался выяснить в чем дело.
– Коля, ты ему объясни, что я не его секретарша. Подведи ты его к лотку, пусть сам свои письма получает.
И теперь к обязанностям Неробова прибавилась еще одна: надо приучить щенка Заварзина к лотку.
– Вот это место называется лоток, Артем Андреевич. Отсюда будете брать свои письма, понимаете. Никто вам их носить не будет.
– А это кто? – Заварзин кивнул на капитана.
– Капитан Абросимов. Он пришел ко мне. Идемте, Андрей Андреевич, – и Неробов с Абросимовым уходят.
– Что, отчихвостили? – спрашивает капитан.
– Попался на глаза слепой Фемиде.
Впрочем, предположение Заварзина не такое и глупое и Неробову стоит его обдумать. Восхитительный план, чтобы от него избавиться. Отвергнув чужую мысль, Николай Ильич ее одобряет, но на своих условиях. Теперь ему нужно уединенное место, но в кабинете трезвонит городской телефон, и там мысли не расцветут и чакра не очистится. Он выкладывает свой мобильный на стол, теперь оба они звонят попеременно – сопровождаемый перезвоном, следователь выходит и запирает дверь. В кабинете опер состава свободно, все на выезде.
Действительно, на прошлой неделе отношения Неробова с покойным полковником резко ухудшились. Давно к нему не придирались по пустякам и не гоняли по всякой мелочи. А он-то считал, что завоевал на работе авторитет. Сорок лет трудишься на одном месте, а в один момент твой грааль превращается в потребительский мусор.
Такие истории составляют часть работы следователей. Дубровин считался товарищем, просто хорошим и довольно честным. Но в тот день он решил переиграть их отношения, и его взгляд был такой же, как у этого следователя-задиры. Холодный, устремленный в себя. Неробов читал в нем намерение устроить разнос, уволить с работы, убить собственными руками. Дубровин убирал руки за спину, чтобы не схватить его за грудки.
«Значит, ты считаешь, что тебе все можно?»
«В пределах компетенции, предусмотренной Кодексом».
Выглядел Дубровин нездоровым, его не красили ввалившиеся глаза, посеревшая кожа и седая щетина на подбородке. В последнее время он не высыпался и не следил за внешним видом.
«А если тебя лишить процессуального статуса. Тогда и посмотрим, как ты будешь изворачиваться?»
«Вам ли не знать, что я юрист и подам жалобу, а в спорах работника с нанимателем суд склонен принимать сторону работника».
Вот и весь разговор. Сплошные нервы, а толку чуть. Никакой полезной информации.
Речь шла о подработке, которую Неробов вел на общественных началах. К нему обратился Тим Барщиков из театра, который хлопотал за актера Дьякова, осужденного по ст. 105 УК РФ (убийство). Бумаги на УДО были отосланы, но меры по ним не принимались. Понятно, что ходатайство можно переиграть разными способами, вот его и попросили посодействовать. Выяснилось,
