Ты лучше скажи, как тебя угораздило?
– Лучше скажи, откуда взялись новые опера, которых поставили в оцепление? – в тон ей спросил Неробов. – Вроде я всех знаю, а тут совершенно новые лица.
– Да, борзые ребята. Они прибыли из области с полковником Маковцевым. Спроси у Жулы, может, что скажет.
Майор Журавлев, Жула, находился в допросной. Неробов прислушался к доносящимся оттуда крикам: «Сволочь, садист», и решил не вмешиваться. Грубость Журавлева шокировала непосвященных. Только Дубровин способен был его сдержать, но теперь он находился в вечном отгуле.
Неробов постучал в дверь.
– А чего ты тут забыл? – раздался окрик Журавлева.
– Мы работаем с Александровой. – В обязанности Николая Ильича входило работа с новичками.
Такой разгул страстей – явный признак того, что Журавлев опять напортачил. Он допрашивал кого-то из иммигрантов-молдаван, а может это связано с исправительной колонией – тех и других он курирует. У него два дела в производстве, а у других – по десятку.
Получив указания, Алла Александрова собиралась в гостиницу опрашивать персонал. Она составила список горничных, чтобы никого не пропустить.
– Ты у старшей возьми расписание смен. Собери тех, кто работал накануне, расспрашивай, не заметили ли чего необычного. Убийство без подготовки не провернуть. А в том, что не взятку ему давали, а шли убивать – это факт.
В сообразительности Алле не откажешь. Кадры подбирал сам полковник Дубровин, царствие ему небесное.
Неробов размышлял над мотивацией преступления. Провернуть такое хлопотное дело можно только, если стоит вопрос жизни и смерти. Или по заказу. Надо проверить, с кем Дубровин пересекался последнее время. И рапорт по этим мыслям написать, пусть читают.
– Вас спрашивала Кукшина, уже два раза заходила, – лепечет стажерка Черноярова.
У нее только одно дело, расследование пьяного убийства, которое раскрывается на раз-два по горячим следам, но она не торопится, а ждет, когда Неробов освободится.
– Наташа, я буду немного занят, но обещаю, что вашим делом мы обязательно займемся. А пока съездите в офис мобильного оператора на Горького, там работает мой сын, надо передать ему видеозапись. Сделаете?
– Обязательно. Сразу и поеду.
Черноярова отбывает, и тут же появляется секретарша Дубровина, видно, стажерка к ней перед уходом заскочила и передала, что шеф на месте.
Светлые волосы Кукшиной свисают низкой челкой. Она улыбается Неробову. Он отворачивается. С чего это ему улыбаться?
– Николай… Ильич? – позвала она.
– Что вы хотели мне сообщить, Вероника?
– У меня приватный разговор.
Николай Ильич чувствовал себя неловко от женщины, не спускавшей с него глаз, ее взгляд вызывал мурашки по всему телу. У них была короткая интрижка, но всё осталось в прошлом.
– У меня тоже. Пустите меня в кабинет к шефу.
Ему
