пола, это самая разная информация, которую храните не только вы и ваш собеседник, но и этот стол в кафе, и эти странные конструкции из алюминия, нависающие над каждым столиком. Что уж говорить о том, как человек меняется в зависимости от одежды и прически, выспался ли он или нет, а его речь может изобиловать словами-паразитами или странным придыханием из-за волнения или накатившегося приступа депрессии.
Если человека вы видите изо дня в день, то перестаете замечать все то, из чего он собственно состоит, все эти запахи и флюиды. Образ, сложившийся раз и навсегда в вашей памяти услужливо появляется вместо вашего реального собеседника. Ну, разве что если вы скорее добрый, чем внимательный мужчина в расцвете лет, то можете изредка сделать комплимент коллеге-девушке: «У тебя новые духи? Прическа? Колготки?»
Точно такая же история происходит с местностью. Пока на изученном вам пятачке остаются основные опознавательные знаки – дом, дерево, фонарь, вы будете раз за разом отождествлять это место с тем самым, прочно засевшем в памяти «своим» местом, связанным с чем-то определенным, когда вы впервые спутали этот фонарь с луной или искали этот дом в густом тумане.
В общем, на площади Ленина я всегда чувствую себя той самой девушкой в красном, с нелепым принтом на животе в виде газеты, которую ведет за руку молодой Брюс Уиллис, совершенно не расположенный к облысению. И не важно, лето или зима, работает фонтан или нет. На фонтане каждый год меняют плиты, от чего меняется его форма, но чахлые ивы, доисторический асфальт в трещинах, рвы вдоль дороги, которые надо перепрыгивать в теплое время года и которые забиваются серым снегом зимой, – все это остается в моей душе без малейших изменений.
Сила в летних светло-бежевых брюках, светлой рубашке и охряного цвета босоножках и разумеется, в черных носках. Хоть в душе я молодая девушка в короткой красной юбке, на самом деле, сейчас я – в длинной бежевой юбке и персикового цвета шелковой блузке. На ногах у меня закрытые туфли на невысоком каблуке. Последние деньки августа радуют теплом и хотя ночью чуть ли не ноль градусов, днем выше двадцати.
– Когда расскажешь про «тот случай»? – интересуется в который раз муж.
– С Вин Дизелем?
– Нет, с Ван Дамом, – мы смеёмся. Муж практически во всех подробностях в курсе о моей жизни в стенах министерства. Но в этом случае – я кремень.
– Через пару-тройку десятков лет, – говорю я и делаю серьезную мину.
– Гостайна, капитализм… – с акцентом Шварцнегера из «Красной жары» в который раз подхватывает мою игру Сила и переключается на предстоящую рыбалку.
На самом деле, никакой гостайны, конечно же нет. Просто мне самой необходимо понять, что же такое происходит с моими проектами. Это или стечение обстоятельств, или…
Глава третья, про рыбалку,
