вздрагивают на малейшее изменение ветерка. Он не услышит меня, о чем бы я вдруг ни заговорила. Конечно же, в глазах светится ум высокообразованного программиста, но это только в глазах, которые устремлены далеко вперед по движению лодки, к тому же у нашего пёсика ничуть не меньше смысла в глазах, когда он точно также смотрит вперед.
Дома мне гораздо проще найти момент, когда Силушка меня услышит. Он перестает соображать только за едой.
– Что сделать на ужин? – почти всегда спрашиваю я его в обед.
Муж поднимает глаза от тарелки с борщом и искренне, нисколько не лукавя, не понимает о чем это я.
– На ужин? Как думаешь?
Ответ я получаю ближе к вечеру, когда обеденные борщ и котлеты переварены, и желудок супруга вспоминает, что я задавала какой-то важный для него вопрос.
– Лапонька, а что у нас сегодня на ужин? – спрашивает тогда меня через свою чудо-кнопку Сила Никитич.
В пять утра нам надо вставать. Пёсик, место которого в наших ногах у входа в палатку, упираясь всеми лапами, отказывается выходить из тепла. Палатке, объемом в два куба, который мы успешно нагрели своим дыханием, лет сорок, она из проверенного временем брезента, а там за палаткой легкий минус и собаку в такой мороз выгоняют только бессердечные хозяева, говорит нам всем своим поджатым задом и выгнутой спиной пёсик. С трудом выпнув его из палатки, мы одеваемся и вылазим сами.
По дороге решаем остановиться и покидать спиннинги. Конечно, нам же мало вчерашнего улова в двадцать килограмм. Погодка разгулялась, поэтому почему бы не покидать. У нас в запасе целый день, на работу и мне, и Силычу, только завтра.
Мы причаливаем к песчаной косе. Не знаю, как Сила Никитич определяет рыбные места, но он всегда прав в том, что касается рыбалки. Мне лень далеко ходить по песку. Сила же с пёсиком убегают от лодки на километр, а то и дальше.
Резиновые сапоги я снимаю и брожу по берегу босиком. Днем тепло, плюс пятнадцать. Гнуса в августе не так много, поэтому на мне всего лишь закатанные по колено джинсы, две кофты и ветровка. Я кидаю спиннинг и смотрю по сторонам. Солнце, ветер, по реке время от времени идут баржи, проплывают лодки и катера.
Вот и сейчас вдоль берега идет катер, присматривая место для причала. Я закидываю блесну. Это огромная, с мою ладонь блесна. Она тяжелая, поэтому закинуть у меня получается довольно далеко. Легкую блесну ветер мешает кинуть, как следует. Я кручу катушку и одним глазом слежу за катером. Катер замедлил ход, его пассажиры явно заинтересованы в исходе моей рыбалки. А вот и щука, я вижу, как она вот-вот схватит блесну. Леска замотана, блесна в двух метрах от моих ног, щука тоже. Какую-то долю секунды мы с ней думаем, что делать, потом я трясу перед носом щуки блесной: «На! Хочешь?»
Удар такой силы, что я чуть не роняю спиннинг.
– Что за фигня? Ты что? Взяла? – я ору щуке все, что думаю.
Катер остановился, пассажиры протирают
