поверхностный сон, поздним вечером, прерывает резкая тишина. Сердце разгоняется еще до того, как я понимаю причину. Усилием воли контролирую скорость, с которой открываю глаза и сажусь, хотя инстинктивно хочется резко вскочить и слететь с кровати. Забиться в самый дальний угол или, как минимум, сгруппироваться, чтобы защищаться.
Пока меня разбивают эмоции, Саульский, чуть сощурившись, пристально меня рассматривает. Под этим хмурым ничего не выражающим безжалостно-равнодушным взглядом я чувствую себя сначала мелкой букашкой, а пару секунд спустя, напротив, от волнения меня распирает, словно воздушный шар, который грозит вот-вот лопнуть.
– Что тебя беспокоит?
Следит за моей реакцией неотрывно. Кажется, я даже вдохнуть не могу тайком. Он все прослеживает.
– Ничего.
– Антонина Сергеевна сказала, что ты целый день провела в постели.
– Просто ленюсь.
– Ей ты сказала, что плохо себя чувствуешь.
Скорее умру, чем Саулю признаюсь, что расстраиваюсь, получая с ним наслаждение. Он ведь и сам все прекрасно знает!
– Нормально.
К счастью, Саульский не стремится сделать все еще хуже, продолжая настаивать с расспросами.
– В таком случае, оденься и спустись к ужину.
– Я не голодна.
Его это мало волнует.
– Оденься и спустись, – повторяет с нажимом.
Сжимая кулаки, цежу сквозь зубы:
– Буду через пятнадцать минут.
[1] О, партизаны, меня возьмите!
О, прощай, красотка, прощай, красотка, прощай!
О, партизаны, меня возьмите,
Я чую, смерть моя близка…
«Bella Ciao», итальянская народная песня.
10
Сауль
Непросто с ней. Я и сам был трудным ребенком. Вымещал агрессию бесцельно. Пока не понял, что тем самым врежу, в первую очередь, себе самому. Сейчас моя задача – привести к тому же пониманию Юлю. Хреново, что мне приходится этим заниматься. Но другого выбора нет. Хорол упустил. Разбаловал принцессу. Она заблуждается, считая, что все с ней по факту считаться должны. Так не бывает. Признание нужно заработать.
Понимаю, что у нее период непростой. Если не брать в расчет Тоню, девчонка одна на чужой территории. Выживает, как может. Трудно ей со своими эмоциями справляться. Ко всему еще и переживания за отца. Возможно, они даже на первом месте. У меня родни не было, могу только предполагать, как это все работает.
После того пиздеца, который у нас случился по причине ее же безрассудства, девчонка была покладистой три дня. Три дня, блядь!
Утро начинается с наездов.
– Мне не нравится Чарли!
– Возьми Назара. Он сегодня свободен, – честно пытаюсь тушить ее внутренний конфликт, не заостряя внимание на том, что она, мать вашу, снова борзеет.
Но
