Не хочу заранее загадывать.
– Полина, – решительно говорит он, словно собирался с силами весь вечер. – Ты мне нравишься, и я против того, чтобы вы с Мишей ехали куда-то с этим… гризли!
Осознаю всю серьезность его чувств, но мне почему-то так смешно становится, что я не могу сдержать смех.
– Кость, ну ты как скажешь… Решение уже принято.
– А потом? После возвращения? Ты слышишь меня? Ты мне нравишься. Я хочу быть тебе мужем и отцом для Миши, – горячо шепчет, прижимаясь лбом к моей переносице, а я… ничего не чувствую. Ничего. – Что ты скажешь об этом?
– Поцелуй меня, Костя…
9
Птичка
– Еще долго? Ты видишь? – сыпет вопросами Миша. Всю дорогу от дома до аэропорта провертелся в автокресле, так ему не терпится поскорее увидеть самолет, на котором нам предстоит лететь в Америку. – Видишь? – мотаю головой, но буквально через пару секунд сын повторяет вопрос. – А сейчас видишь?
– Нет, медвежонок, – я смеюсь, а водитель присланной Тихомировым машины качает головой и улыбается. – Мы только подъезжаем…
Автомобиль поворачивает, и мой голос тонет в громком вопле Мишиного восторга.
– Они огромные… – выдыхает он пару секунд спустя, неотрывно глядя на часть летного поля, которое видно с улицы. – Намного… Намного больше, чем я представлял!!!
– Да, малыш, огромные.
При виде счастливого личика сына который раз думаю, что делаю все правильно. И неважно, если трудно мне самой придется. Тимур с Нового года не объявлялся, даже не звонил. Мне удалось расслабиться и провести последние дни относительно спокойно. А сейчас… Черт возьми, я снова нервничаю от одной лишь мысли, что скоро увижу его. И немного расстраиваюсь от того, как происходит эта встреча.
Тимур выходит из своей машины, мажет по мне взглядом и направляется к какому-то мужчине. Не то чтобы я рассчитывала на какой-то разговор, но уж поздороваться мог бы… Незаметно выдохнув, беру Мишу за руку и иду следом за водителем, который несет наши чемоданы к самолету. Сын все это время болтает, а я мысленно напоминаю себе, что с сегодняшнего дня Тихомиров – мой босс. Конечно же, он не собирается меня выделять среди остальных. И хорошо! Я понимаю, что такое субординация, и никакое прошлое ее не отменяет.
Уже в салоне самолета звук входящего сообщения вынуждает меня остановиться, чтобы вытащить из сумки смартфон. Миша вырывает ладонь и, пронесшись по проходу, прилипает к одному из иллюминаторов. Я тоже продвигаюсь, но медленно. Не могу игнорировать сообщение, переживаю, что у мамы уже что-то случилось.
Костя: Спасибо за чудесный вечер и прекрасную ночь, любимая.
Я знаю, как должна отзываться на это нормальная влюбленная женщина. И судорожное сокращение в районе желудка – явно не та реакция. Это не трепет, и не волнение. Мне неприятно.
Я вроде как иду и одновременно смотрю на экран. Неосознанно задерживаю дыхание, пока тот не гаснет. Рвано втянув воздух, оглядываюсь и только тогда замечаю, что прямо за мной идет
