него! Без него ничего не могу. Боль и тоска глубже, чем три года назад, когда уезжал.
То, как он трогал меня, как обнимал – в этом такая одержимая потребность сквозила. Озноб и жар, даже сейчас, когда вспоминаю. В груди все тугим жгутом скручивает. Импульсы, как раскаленные лампочки по всему телу.
Неужели он так со всеми?
Неужели так бывает?
Зачем? Зачем…
Утром вновь как чумная. Долго умываюсь холодной водой. Чтобы убрать воспаление и отек, закапываю глаза и накладываю патчи. Долго ловлю собственный взгляд в отражении. Он ни в какую не приобретает ясность. Не от мира сего, вот как я это называю. Живу в вымышленном.
Но сегодня я сделаю все иначе. Не пустые угрозы бросала. Мне нужно двигаться дальше.
– Мм-м, красивое платье, – одобряет мама, когда спускаюсь вниз.
– Выпустишь Десси? Я сегодня спешу, – первое вранье. – Только следи, чтобы калитки были заперты. Лука вернулся… Сама понимаешь.
Прячу глаза, чтобы она не увидела эмоции, которые я, как ни стараюсь, не могу разогнать.
– Уже. Папа с ней гуляет, – только мама это произносит, хлопает входная дверь и слышится характерное шлепанье лап по паркету. – О, вот и они! На завтрак самообслуживание, ок? Я только кофе сварила.
– Я не голодна, мам. Через пару минут Аня заедет. Мы потом в городе перекусим.
– Доброе утро!
Оборачиваясь к папе, улыбаюсь и подставляю щеку. Бывают дни, когда после таких вот мимолетных объятий отлипать от него не хочется. Но… Я уже взрослая девочка. Должна справляться.
Наклоняясь, треплю Десси по холке.
– Ты ж моя красивая… Хорошо погуляла? Да?
– Ты спешишь, кукуруза? – отец сгибает локоть и смотрит на наручные часы. – Если есть пятнадцать минут, подброшу.
– Спасибо, пап. Я Бусманову жду. Так что не торопись. Позавтракай спокойно с мамой.
– Точно?
Вижу ведь, как он на нее в этот момент смотрит. Как бы меня ни любили, понимаю, когда им хочется остаться вдвоем. В последние годы только и делали, что со мной носились. Может, больше, чем в младенческом возрасте.
– Точно.
– Только предупреждаю, – восклицает мама эмоционально. – Ничего шкварить, жарить не буду. Хочешь чего-то такого, плита свободна.
– Как ты любезна с утра, – кривит губы в ухмылке папа. – Еще и тебя накормлю.
– Угу…
Родители продолжают говорить, а я замечаю через окно, как из своего дома выходит Ярик, и отключаюсь. Сердце тормозит и ухает вниз, пока слежу за тем, как он садится в машину и выезжает со двора.
– …Эта девчонка так гоняет, – замечает папа. Я смотрю на него, но не соображаю, о чем речь. – Маруся?
– Что?
– Аня подъехала. Ты собираешь выходить? А то она перебудит всю улицу!
Мама смеется, а я только сейчас понимаю, что резкие звуки не в моем сознании рождаются.
– Автомобильный сигнал, – зачем-то комментирую и, чтобы скрыть замешательство, спешу попрощаться с родителями. –
