себя младенцем, появившимся на свет взрослым. Можно позволить себе подурачиться. А ещё… В эту новогоднюю ночь все мои мысли о тебе. Они действуют, как анальгетик. У меня нет прошлого, а будущее туманно.
– Мне кажется, ты и в обычной жизни весёлый человек. Но кому-то ты очень помешал.
– Говори, мне интересно, – просит найдёныш, укладываясь поудобнее.
– Да что тут говорить, – вздыхаю я. – У тебя красивое тело, ухоженные руки, ногти, волосы. Ты явно из другого мира.
– Космический пришелец?
Найдёныш сейчас и правда, как ребёнок. Ему осталось только ладошки под щёку положить и пустить слюни.
– Нет, конечно. Губы хоть и разбиты, но речь правильная. Так говорят ораторы или актёры, дипломаты, может… Ты из мира сияющих витрин и дорогих кабриолетов.
– А ты бы хотела, чтобы я оказался богатым?
– Нет, – испуганно отвечаю я и с горечью добавляю: – Ненавижу богатеев.
– Почему?
– Потому что я… Потому что я обычное млекопитающее. Впрочем, мне незачем ненавидеть их, – киваю на Булочку, – один из небожителей подарил мне её.
– Кира, с моей стороны будет очень нескромно, попросить тебя кое о чём? – от витиеватых оборотов найдёныша у меня мурашки по коже.
– О чём?
– Рассказать о себе.
– Да мне и рассказывать нечего, – пожимаю плечами, любуясь личиком дочери. – Вся моя жизнь теперь в ней. Есть о ком заботиться и кому доверять. Всё остальное суета сует.
– У малышки твои глаза. В маму красавица, – найдёныш переворачивается на живот и, приподнявшись на локтях, рассматривает Булочку. – А волосики-то тёмные. Папкины. Не поверю, что ты переспала с мужчиной ради того, чтобы забеременеть. Тебе не сорок лет. У такой красивой девчонки, как ты, обязательно припрятан скелет в шкафу. Дай-ка подумать! Тебя похитил арабский шейх, а ты сбежала из его восточной сказки, плюнув напоследок в нефтяную трубу?
– Нет, – качаю головой, прогоняя слёзы. – Я любила… любила так, что забывала алфавит, когда видела…
– Ярослава?
– Да, откуда ты знаешь? – Глупее вопроса не придумать.
– Просто предположил. С шейхом борщанул. Ты б меня тогда каким-нибудь Магрибом называла, – смех найдёныша переходит в кашель.
– Мухомор ты, а не Магриб! Накройся быстро! Не хватало, чтобы ты к своим бедам ещё воспаление лёгких подхватил!
Найдёныш садится на диване и закутывается в одеяло, как в плащ.
– Расскажи про Ярослава? – канючит он. – Пожалуйста.
– Это очень личное…
– Представь, что мы в поезде. Чу-чух, чу-чух, чу-чух, чу-чух, под шум колёс, под мелькающие тени за окном. А, Кир? Хочу знать о тебе всё.
– Потому что, когда вспомнишь себя, растворишься в тумане, как случайный попутчик? – отнимаю от груди раскрасневшуюся Булочку.
– Нет, – Ярослав завороженно смотрит на мою грудь, и я быстро поправляю халат.
– Что
