в любимый плюшевый халат. Дома тепло, а я зябну. Уношу еду и посуду со стола на кухню. Смотрю на гору тарелок, и хочется разрыдаться. Никогда не ощущала себя более одинокой, чем в эту ночь. Надо что-то делать. Новый год всё-таки. На окне весело перемигиваются разноцветные огоньки. Иду в комнату за свечами, вырубаю по пути большой свет. включаю негромко музыку и ставлю возле раковины бокал с лимонадом. В таком романтическом антураже мыть посуду гораздо приятнее. Вскоре я уже напеваю и пританцовываю, посуда перекочёвывает сохнуть в шкафчик. Осталось сполоснуть ложки, но тёплые ладони, проникшие под мой халат, рушат все планы.
– Как ты вкусно пахнешь, кроха! – найдёныш прижимается к моей спине. Его горячие пальцы дрожат, изучая моё тело.
– Что вы делаете? – кричу шёпотом, боясь разбудить бабушку и дочку.
От ласки найдёныша у меня вот-вот посыплются из глаз искры, как от бенгальских огней.
– Давно ты с любимым мужем на «вы»? – хриплый голос найдёныша пробирает до мурашек, а его пронырливые пальцы уже проверяют мою боевую готовность. – Или так положено обращаться к супругу в дни религиозных спариваний?
Молчу, хватая ртом воздух, и пытаюсь удержать на плечах халат. Найдёныш разворачивает меня лицом к себе и усаживает на столешницу.
– Что ты пугливая такая? Ведь как-то одного ребёнка мы забацали? Ну, Кира, расслабься, – гладит он мои ноги.
– Не трогай меня! Ненавижу запах перегара! – отбиваюсь, но найдёныш во сто крат сильнее меня.
– Давай по-быстрому! – плед падает с бёдер Ярослава, и я испуганно зажмуриваюсь.
– Уйдите, вы мне не муж, – хнычу, закрываясь руками.
– Я же обещал исправиться! Кира, пожалуйста. Теперь всё будет иначе.
Стыковка Союза и Аполлона неизбежна. Вместо метеорита на кухню влетает баба Шура.
– А ну отошёл от неё! – она хватает скалку и замирает в позе самурая с мечом. – Жаль по голове бить! И так дурной.
– Маманя, – найдёныш с укоризной смотрит на бабу Шуру, – ну что вы право? Дело-то семейное.
Он наклоняется и подбирает плед. Бабушка быстрым пытливым взглядом оценивает достоинства фигуры найдёныша.
– Живо спать! Похабник.
– Я ж с женой! – недоумевает он и поворачивается ко мне: – Кир, скажи ей.
Запахиваю халат, соскальзываю со столешницы и выключаю воду.
– Яр… Иди спать, пожалуйста, – говорю и понимаю, что не хочу его отпускать.
Он точно мысли читает:
– Налей хотя бы чаю.
– Не балуйте мне тут! – грозит пальцем баба Шура, суёт скалку под мышку и, вскинув голову, удаляется.
Найдёныш опускается на табурет и завороженно изучает своё отражение в стекле.
– Кто меня так?
– Не знаю, – пожимаю плечами и включаю чайник. – Пока
