Коннер старался не думать, откуда у нее эти маленькие артефакты. Добытчики и дайверы платили ей за услуги. Черт побери, мысль об этом никак не удавалось выбросить из головы.
– Что ж, похоже, я зря приходил. – Он повернулся, собираясь уйти. – Кстати, Роб передает привет. – что было неправдой.
– Когда-нибудь думал, почему я вас так назвала?
Остановившись, Коннер вновь повернулся к матери. Он не ответил – он вообще не задумывался о том, что она когда-то дала им имена. Они просто были, и все.
– Палмер, Коннер и Роб[11], – сказала она. – Вы все – маленькие воришки. Я назвала вас в честь вашего отца.
Коннер на мгновение замер, не в силах поверить. Наверняка это было всего лишь совпадение.
– А Вик? – спросил он.
Мать затянулась сигаретой, выпустив облако дыма.
– Когда родилась Виктория, я еще не знала, что ваш отец – проклятый вор. Что он сбежит и оставит нас ни с чем.
– Он не был вором, – сказал Коннер, стараясь придать голосу больше убежденности. – Он был магнатом.
Мать испустила долгий глубокий вздох.
– Никакой гребаной разницы, – ответила она.
14. Песчаная ловушка
Выйдя из «Медовой норы», Коннер зашагал по окраине Шентитауна, уставившись на отцовские ботинки и впервые в жизни размышляя о своем имени и именах братьев. Палмер, Коннер, Роберт. Что, черт побери, это должно было означать? Ему казалось, что мать с каждым разом все больше тупит. Наверняка это было просто совпадение, нечто сочиненное ею в пьяном безумии после того, как ушел отец. Коннер надеялся, что мать никогда не расскажет об этом Робу – тот наверняка не выдержал бы подобного удара и начал бы называть себя Бобби.
Коннер пересек пологую дюну между недавно обрушившимся домом и новым, строящимся. Горстка мужчин таскала материалы из руин и снова сколачивала их вместе в двух десятках шагов дальше, в очередной раз опережая неизбежное. Больше всего тревожило в этой сцене то, что она выглядела вполне обычной. Коннер много раз видел подобное в Шентитауне, когда руины служили фундаментом для новостройки. Но после слов матери он воспринимал все иначе, и его решимость по поводу планов на эту ночь лишь усилилась, заставив забыть о тех мыслях, которые вызвали у него пиво и тушеная крольчатина в обществе Глоралай прошлым вечером.
Он прошел мимо ряда жилых строений, примыкавших сзади к дайверской школе. Палмер, вероятно, сейчас был уже дома, помогая Робу распаковать и проветрить палатку. Но все же стоило заглянуть в общежитие и проверить, не остался ли брат ночевать там накануне.
Со своего крыльца ему помахала миссис Шайлер, которая затем продолжила выметать из дома песок. Один из ее детей ввалился внутрь, занеся часть песка обратно. Повернувшись, она заорала на мальчишку, который в каком-то смысле вынуждал ее заниматься сизифовым трудом – как и они все. Люди строили дома из остатков других домов, наполняли фляжки, ели, испражнялись, спали, ждали выходных и страшились будущей недели. Вся жизнь для них была сизифовым
Имена Палмер, Коннер и Роб созвучны словам
