кивает Болотин, – вот только «Кавказскую пленницу» снимали у нас в Крыму. Но в Грузии тоже много чего снималось. Причем играли несколько раз.
Я тоже слышал, что режиссер знаменитых советских комедий был завзятым игроком. Я бы даже сказал, «запойным».
– А по другим случаям? – Я увлеченно склоняюсь к нему.
– Навскидку не скажу, – следователь качает головой, – надо запрашивать, поднимать связи…
– Шулеры ведь не те люди, которые находятся на виду, – развиваю я свою мысль. – Те, кто по поездам и по паркам шустрит, – это мелкая сошка. Да и их жертвы тоже не горят желанием своими деньгами светить. А так крупные игроки вынуждены показать себя.
Ведь актеры, режиссеры и певцы – это, пожалуй, немногие легальные советские богачи. Они шулеров притягивают, как лампочка мотыльков.
– Связь, конечно, очень поверхностная. – Болотин пододвигает к себе пепельницу, хлопает по карманам, ищет сигареты, выбивает себе из пачки одну и задумчиво закуривает. – Можно сказать, взятая с потолка.
– Но до этого времени у вас не было и такой, правда?
Мою идею он принимает влет и разыгрывает на ходу, как забивающий игрок – подачу.
– В съемочных группах или среди тех, кто занимается концертами, всегда масса всякого разного народа – ассистенты, осветители, люди, которые занимаются реквизитом. Думаешь, один из них может быть наводчиком?
– Предполагаю, Виктор Сергеевич, – отвечаю, – более того, актеры с режиссерами меняются, а этот состав так и катается с одного фильма на другой. Сидит такой тихий неприметный человечек в тени, как паучок, и смотрит, что за публика слетается на звезд. Засветился рядом с ними шулер, его взяли на заметочку – и пасут до тех пор, пока он не возьмет большой куш. Ну а дальше сами знаете.
– Занятная теория, – задумчиво произносит Болотин.
– Если она верна, – говорю, – то это как минимум дает нам фору по времени, а вам – возможность осмотреться в моем окружении. Вдруг этот человек как-то выдаст себя.
– То есть твоя игра с Высоцким – дело решенное? – хмурится он.
– Я бы и без вашего задания от такого не отказался бы, – отвечаю ему.
– Автограф возьмешь, игрок? – хмурясь от смущения, спрашивает Болотин.
– Если выиграю, попрошу на бубновом тузе расписаться.
К дому, где в Крыму будет выступать Высоцкий, мы с Юрой подъезжаем в начале пятого. Сразу видно, что здесь планируется, вернее, даже происходит нечто значительное, машин на обеих сторонах достаточно узкой улицы как бы не за два десятка. И машины все ну очень непростые. Никаких видавших виды «Запорожцев» или довоенного антиквариата, а если «Москвич», то как минимум 408, а то и 412.
Но основную массу припаркованных машин составляют «Волги», их тут как бы не половина. И посредине этого разгула (мысли сами начинают складываться в слова песен Высоцкого) белый слон – машина самого Владимир Семеныча, белый Renault 16TS. Помню, когда узнал, что
