стихийное движение, поддерживаемое активистами, молодежью, солдатами, возвращавшимися после срочной службы, и местным партийным аппаратом.
В начале октября 7,5 % крестьян уже вступили в колхозы, и движение нарастало. Партия, давшая генеральное направление на коллективизацию, стала как бы коллективным разумом массового движения, которым она не управляла:
«Главным фактором нашей социально-экономической жизни в настоящее время… является огромный рост колхозного движения.
Сейчас кулаки экспроприируются массами бедных и средних крестьян, массами, на практике проводящими сплошную коллективизацию»{167}.
В апреле, во время ратификации первого пятилетнего плана, партией планировался на 1932–1933 годы уровень коллективизации в 10 %. При этом колхозы и совхозы должны были давать 15,5 % от общегосударственного сбора зерна. Этого было достаточно, чтобы вытеснить кулаков{168}. Но в июне секретарь партии по Северному Кавказу, Андреев, доложил, что уже 11,8 % семей вступили в колхозы и что к концу 1929 года будет достигнут уровень в 22 %{169}.
1 января 1930 года 18,1 % крестьянских семей были членами колхозов. Месяцем позже это число составило 31,7 %{170}. «Коллективизация быстро развивалась сама по себе, добиваясь успеха главным образом в результате инициативы сельских кадров. Центр рисковал утратить контроль над кампанией»{171}.
Ориентиры, поставленные в резолюции Центрального комитета от 5 января 1930 года, были серьезно «скорректированы» в сторону увеличения региональными комитетами. Районные комитеты сделали то же самое и установили высочайший темп. В январе 1930 года на Урале, Нижней и Средней Волге уже регистрировали цифры коллективизации между 39 и 56 %. Некоторые регионы приняли план по полной коллективизации за один год, некоторые – за несколько месяцев{172}. Советский комментатор писал: «Если центр намеревался включить в колхозы 15 % дворов, область повышала план до 25 %, округ – до 40, а район устанавливал уже 60 %»{173}. Округ представлял собой территориальную единицу, отмененную в 1930 году. В начале того года было 13 областей, разделенных на 207 округов, которые делились на 2811 районов и 71 870 деревенских Советов{174}.
Война с кулачеством
Неистовая гонка за коллективизацию сопровождалась антикулацким движением: кулаки экспроприировались, некоторые из них были осуждены. То, что произошло, было новым поворотом в жестокой борьбе в деревне между бедняками и богатеями. Веками бедняки угнетались и подавлялись, но, наконец, из полного отчаяния они воспротивились и восстали. Но в это время, впервые за всю историю, законная власть была на их стороне. Студент, работавший в колхозе в 1930 году, рассказывает Хиндусу, гражданину США:
«Это была война, это и есть война. Кулак должен быть убран с нашего пути полностью, как враг на фронте. Он и есть фронтовой враг. Он враг колхоза»{175}.
Преображенский, ранее поддержавший
Stalin. Problems of Agrarian Policy in the U.S.S.R., pp. 145, 163.
Davies, op. cit., p. 112.
Davies, op. cit., p. 121.
Davies, op. cit., p. 121.
Viola, op. cit., p. 91.
Viola, op. cit., pp. 93–94.
Davies, op. cit., p. 218.
Davies, op. cit., p. xx.
Davies, op. cit., p. 173.
