скрывавшие свои запасы зерна для последующих спекуляций. Они способны были создать значительный рост цен. Бухарин полагал, что официальные закупочные цены должны быть подняты, а индустриализация должна быть мало-помалу замедлена. Согласно Дэвису, «почти все беспартийные экономисты поддерживали эти выводы»{152}.
Поддержать колхозы…
Сталин понимал, что угрозы социализму исходят с трех сторон. В городах могли вспыхнуть голодные бунты. В деревне кулаки могли укрепить свое положение, тем самым делая невозможной социалистическую индустриализацию. Наконец, угроза иностранной военной интервенции была не пустым звуком.
Советский президент Калинин вспоминал, что комиссия Политбюро по колхозам под руководством Молотова, созданная в 1927 году, совершила «революцию в умах»{153}. Ее деятельность привела к принятию резолюции XV Съезда партии в декабре 1927 года:
«Где же наш выход? Наш выход – в преобразовании мелких, разобщенных крестьянских хозяйств в крупные объединенные фермы на основе совместной обработки земли; в ведении возделывания земли на основе новых высоких технологий. Выход в объединении мелких и очень мелких крестьянских хозяйств, проводимом постепенно, но неуклонно, не средствами давления, но примерами и убеждением, в крупномасштабные предприятия на основе братского совместного возделывания земли с применением научных методов интенсификации сельского хозяйства»{154}.
В том же 1927 году было решено направить политическую линию партии на ограничение эксплуататорских тенденций сельской буржуазии. Правительство ввело новые налоги на доходы кулаков в сторону повышения во время сбора зерновых. Сельские Советы могли теперь отбирать их земли. Количество наемных работников ограничивалось{155}.
…или крестьянина-одиночку?
Уменьшение урожая зерновых в 1927-м и 1928 годах на 3,5–4,5 миллиона тонн по сравнению с 1926 годом было вызвано плохими погодными условиями. В январе 1928 года Политбюро единодушно решило принять исключительные меры по изъятию зерна у кулаков и зажиточных крестьян для предотвращения голода в городах. «Недовольство рабочих нарастает. Растет напряженность в деревне. Положение выглядит безнадежным. Городу нужен хлеб любой ценой», – писали два последователя Бухарина в 1988 году{156}.
Сталин и партийное руководство видели единственный выход: развивать колхозное движение как можно быстрее.
Бухарин был в оппозиции. 1 июля 1928 года он послал письмо Сталину. Колхозы, писал он, не могут быть выходом, пока не пройдет еще несколько лет, чтобы поднять их на должный уровень, особенно пока они не могут снабжаться техникой.
«Личное крестьянское хозяйство должно поощряться, и отношения с крестьянством должны быть нормализованы»{157}. Развитие частного предпринимательства стало основой политической линии Бухарина. Он соглашался, что государство должно изымать часть
Davies, op. cit., p. 41.
Davies, op. cit., p. 38.
Webb, op. cit., p. 245, № 1.
Davies, op. cit., pp. 46, 49–50. Nicolai Boukharine, uvres choisies en un volume (Moscow: Editions du Progres, 1988), p. 424.
G. Bourdiougov and V. Kozlov. Episodes d’une biographie politique. Introduction to Boukharine, op. cit., p. 15.
G. Bourdiougov and V. Kozlov. Episodes d’une biographie politique. Introduction to Boukharine, op. cit., p. 16.
