этого делать, – рассмеялся Димитрос, придвигая стул и садясь рядом со Смолевым. – Особенно, когда у моей мамы в руке острые садовые ножницы. Не переживайте, я составлю вам компанию.
Он что-то сказал маме по-гречески, та ответила, он развел руками, покачал головой и снова произнес несколько фраз успокаивающим тоном, та покачала головой, потом неожиданно потрепала сына по щеке, улыбнулась Смолеву и ушла на кухню.
– Мама переживает за ваш аппетит, – смеясь сказал он Алексу. – Говорит, что вечером вы почти ничего не ели. Поэтому она и накрыла вам завтрак на четверых. Давайте уже позавтракаем! Кстати, все сыры, что вы видите на тарелке – все местные.
Он переставил тарелку с сырами ближе к Алексу.
– Вот, смотрите, наша гордость: этот твердый сыр мы называем гравьера, попробуйте, он очень хорош с вином, зеленым виноградом и грецкими орехами в тимьяновом меду. Это – ксиномизитра, или кислая мизитра, сделанная из козьего и овечьего молока, дрожжей и соли, островитяне очень любят этот сорт. Еще один кислый сыр ксинотиро – традиционная закуска. А этот твердый сыр мы зовем арсенико, он из козьего и овечьего молока. Это традиции нашей земли!
– А что это за копченое или вяленое мясо? – поинтересовался Алекс, пробуя в этот момент на вкус гравьеру. – Потрясающе, совершенный сливочный вкус, это действительно сокровище.
– Мясо? Это соленая свинина, называется ямбон.
Димитрос хотел добавить что-то еще, но на террасе показались две девушки. Одна из них была Катерина, вторую Алекс видел впервые. Она закрывала лицо руками, и было видно, что она расстроена. Лицо Димитроса напряглось, улыбка пропала, он извинился перед Алексом, подошел к девушкам и задал им какой-то вопрос. Катерина начала что-то ему рассказывать, то и дело указывая рукой на вторую девушку и куда-то в сторону номеров. Димитрос стоял спиной, но внимательно наблюдавшему за этой сценой Смолеву было видно, как напряглась его спина и вздулись вены на шее. Димитрос обратился ко второй девушке с вопросом, в ответ она неожиданно разрыдалась. Димитрос обнял ее за плечи, пододвинул ей стул, усадил на него, подал стакан воды. В этот момент из кухни выбежала хозяйка. Димитрос бросил что-то отрывистое матери, резко повернулся и ушел с террасы.
Ирини несколько мгновений стояла в растерянности, потом бросилась к Смолеву. Алекс встал навстречу хозяйке. Ирини со слезами на глазах что-то горячо и сбивчиво говорила по-гречески.
– Я все понял, не переживайте, – ответил он по-русски Ирини. – Все будет хорошо, я иду за ним.
Хозяйка беспомощно смотрела на него, пока Катерина не перевела ей слова Алекса.
Тогда она кивнула, посмотрев на него с надеждой и благодарностью.
– Катерина, пойдемте со мной, быстро, покажете куда идти, – скомандовал Смолев. – По дороге все объясните. Это снова Константинос или его секретарь?
– Секретарь, – кивнула Катерина. –
