того, кто убил библиотекаршу, уж точно праведником не назовешь.
– К сожалению, так и есть. Поэтому судьба образа висит на волоске. Однако…
Батюшка строго взглянул на Сомова из-под нависших бровей.
– Знаю, вы не верите, но все, что случилось, произошло по воле Божьей. Раз образ захотел объявиться именно сейчас, значит, так надо.
– Только у убийцы на него другие планы. Продать за границу да подороже.
– На это одно могу сказать: мы не ведаем, какие планы у Богородицы. В конце концов, это ее образ.
– Думаете, она сможет защитить икону от преступника?
– Образ сам способен себя защитить, я уже говорил.
– Да, конечно.
Сомов поднялся и, попрощавшись, пошел прочь.
Алиса дождалась, когда за ним закроется дверь, и подошла за благословением.
– Я рад, что ты помогаешь ему.
Она покачала головой.
– Не уверена, что он нуждается в моей помощи.
– Еще как нуждается! Иди, девочка, и помни: каждому воздастся по вере его.
– А если он совсем не верит?
– Верит. Только пока не знает об этом.
Она взглянула пристально, хотела что-то спросить, но батюшка уже повернулся к иконостасу и стал молиться.
Всю дорогу до ее дома Сомов молчал. Алиса поглядывала искоса, осторожно, гадая, о чем он думает.
У самой калитки он вдруг спросил:
– Твой прадед никаких записей о тех событиях не оставил?
– Нет, конечно. Что он мог написать? И без записей пострадал. Но, знаешь, когда-то давно бабушка показывала мне фотографии, кажется, того времени. Советская власть любила запечатлевать свои великие деяния. В Макарьеве был фотограф, еще до революции держал ателье. Потом работал где-то в исполкоме. Фотографировал демонстрации, коммунистические праздники. Я не очень помню, что было на снимках, но точно много людей.
– Где сейчас эти фотки?
– Наверное, в шкафу, среди бабушкиных вещей.
– Сможешь найти? Или, если хочешь, поищем вместе?
Вместе? Это еще с какой стати?
– Не хочу, – отрезала она и холодно уточнила: – Если найду, позвоню.
Сомов молча кивнул, развернулся и пошел в сторону школы.
Она озадаченно посмотрела вслед.
Странно, но он ведет себя так, словно это она перед ним виновата.
Интересно, в чем?
До конца дня Алиса рылась в старых альбомах. Молодец все же бабушка. Не раскидывала снимки, не совала, как попало, поэтому и сохранила так много. Перебирая их, она старалась не отвлекаться на другие фото, искала те, что относились к событиям столетней давности.
И нашла. Всего три. На первом был запечатлен момент, когда с куполов одного из храмов Макарьевского монастыря стаскивали кресты. Снимок запечатлел жителей, с тоской – как показалось Алисе – глядевших на деяния власти. На другом – субботник по разбору монастырской
