на стульчике, рядом столик с бутылкой вина и фруктами на тарелке, тут же лежал длинноствольный армейский бластер. Он вновь облачился в свой дурацкий маскарадный костюм, правда, вместо высоких сапожищ на его худых синюшных ступнях красовались легкомысленные оранжевые шлёпанцы. Адмирал прихлёбывал вино из хрустального бокала и насмешливо разглядывал пленников. Их было трое. Те, кто уцелел после абордажа. Капитан, первый помощник и высокая чернокожая женщина.
Я стоял в толпе за спиной адмирала и кусал губы, всё это мне сильно не нравилось. Особенно я разозлился, когда выяснилось, что Каррамба обычный вор. По договору с имперской канцелярией он должен был передать Империи половину стоимости добычи. А на деле, собирался пожертвовать едва ли десятую часть. И это в то время, когда страна остро нуждается в деньгах и медикаментах.
Что случилось дальше – повергло меня в шок.
– Ну что, крысы, – обратился капер к пленникам. – Выжили? Спасли свои шкуры? Все матросы полегли в схватке, а вы целенькие.
Капитан и помощник понуро опустили головы, а вот женщина ожгла адмирала огнём терракотовых глаз и выкрикнула:
– Вы нарушили конвенцию! Захватили медицинский транспорт! Это преступление!
– Чего? – удивлённо поднял брови Каррамба. – Что лопочет эта обезьянка? Скажи мне, милая, зачем медицинскому транспорту столько пушек?
– Армия любой страны не нападает на суда с красным крестом! – возвысила голос женщина. – Вы не капер, а подлый пират!
Каррамба обернулся к Дугласу:
– Выяснили, что это за дура?
Дуглас криво усмехнулся:
– Графиня де Боливье. Врач и медицинский инспектор по доставке оборудования. Между прочим, миллионерша. Можно взять неплохой выкуп…
– Завтра же всё мировое сообщество узнает о вашем преступлении! – не унималась женщина.
Каррамба поморщился, взял со столика бластер и выстрелил в женщину.
– Гляди, как башка взорвалась, – захохотал он. – Крови много, а где же мозги? Что-то не вижу.
Я оцепенел. А наш адмирал бросил оружие на столик и приказал:
– Этих двоих повесить. Вон на том высоком дереве. Трусливые твари. Баба и то смелее их оказалась.
* * *
С детства няня уверяла, будто я родился под счастливой звездой. Она брала меня на руки и показывала пальцем в ночное небо: «Смотри, вон звезда Фиона, далёкая и волшебная. Я видела, как она вспыхнула в день твоего рождения. Её лучи коснулись тебя, а значит – ты избранный. Везунчик и баловень судьбы»
Эх, няня, знала бы ты, какой я «счастливчик». Хотел воевать с врагами Империи, а стал обычным пиратом. Вором и душегубом. В этом моё везение? Лучше бы я погиб тогда вместе с отцом и братьями.
Одно я понял твёрдо: с разбойниками Каррамбы мне не по пути. Если они забыли о дворянской чести, то я помню
