грустно сказал проводник. – Выходите. Вас встретит полиция. Ей объясните…
Ну да, объясню. Про розетку и вирус. Про порезанный новый рюкзак. Про один чемодан – на Таруке, и другой – под сиденьем. Про кондей, туруканские запахи, пьяниц, храп, музыкантов, коробейников прямо в метро, попрошаек, смартфон и ворюг. И про командировку, конечно. Встану, руки по швам, и скажу, все, как есть.
И заплачу в финале.
Я зло посмотрел на него. Я обшарил карманы. Там остались кредитка и паспорт… хвала всем зеленым божкам-туруканцам, что я их туда положил! Перед тем, как заснуть под кондеем.
Скажите, я гений?
– Вы – гений, – сказал проводник. – Очень опытный. Видно, вы часто катаетесь в поезде?
– Да.
Я соврал. В основном, я летал самолетами… там, на Земле. Здесь они не летали, ломались. Магнитное поле Турука…
Эх!
Меня провожали – на столике, важный, очень мудрый и с книгой – сидел туруканец в халате. Моя статуэтка. Забыли воры… Или просто – не взяли?
– Это наш Просветленный, – сказал проводник и сложил на груди свои лапы. – Побоялись украсть. Забирайте.
Я сунул в карман туруканца. Я вышел из поезда. Был налегке. Огляделся…
Это был не Бурук.
…Туруканское утро томило. Накрывало горячечным солнцем, гудело платформой, пахло поездом и колбасой. Я стоял на перроне. Я не знал, что мне делать.
– Проводник… – простонал я с отчаяньем. – Где я?
Он тотчас явился. Посмотрел на меня с мягкой, теплой, зубастой улыбкой.
– В Пуруке, – сказал проводник. – Вы проехали станцию. Это Пурук. Вы проспали.
Поезд тронулся, он отъезжал. Все быстрей и быстрей… Я бежал вслед за ним.
– Подождите! – зачем-то кричал я. – Как проехать в Бурук? Как вернуться? Куда вы?!
– Электричкой… – прощался со мной проводник. – До свиданья… удачи…
И скрылся из вида. Вместе с поездом. Вместе с надеждой уехать. Я пошел на другую платформу. Нашел расписанье. Ага, через час – электричка в Бурук.
На платформе стоял полицейский. Он был очень важен. С блокнотиком, ручкой – он ждал, когда я подойду. И пожалуюсь. Я оправдал ожиданья.
– Украли багаж, – сообщил я ему. – В этом поезде. Ночью. Я спал очень крепко.
– Сожалею, – сказал полицейский. Пощелкал хвостом. Записал что-то ручкой в блокнот. – Здесь так много воруют…
Поскучнел. Отошел от меня. Пуруканский служитель порядка…
Черт бы всех их побрал!
Я озлобился. Я озверел. Зарычал туруканской собакой. Я готов был сожрать его, прямо сейчас. Закусить на дорожку – его форменной кепкой, блокнотом и ручкой.
Не стал. Успокоился. Взял себя в руки. Мне нужно приехать в Бурук!
…Но не мне
