был достаточно симпатичным и статным, и многим женщинам нравился, однако никому не предлагал руки и сердца. Но зато он любил нас, школьников и всю душу вкладывал в наше воспитание и образование. В свою очередь, больше всего нравилось нам, старшеклассникам то, что он увлекался приключениями, и часто для нашего класса организовывал двух- или трехдневные походы в горы Чимгана, в долины Ташкентской области на археологические раскопки, в Бухарские степи, чтобы посмотреть на джайранов, в города-музеи Самарканд, Хиву, Бухару, где вместо экскурсоводов посвящал нас в тайны истории Средней Азии. Именно он научил нас собирать палатки, разжигать костры, готовить походную пищу, наблюдать за звездами, ориентироваться по карте и компасу и даже стрелять из лука и метать пращи, сам это он делал профессионально, мы только диву давались, откуда этот старик овладел таким боевым искусством. Сам же любил передвигаться на мотоцикле «Восход», хотя давно очередь на машину «Жигули» у него подошла. И он же был инициатором Клуба таинственных явлений, который собирался раз в две недели у него дома, и там мы обсуждали необъяснимые и поэтому притягательные истории, например, о «летающих тарелках», снежном человеке, Атлантиде, Ноевом ковчеге, экзотерических знаниях древних, календаре майя, пирамидах Мексики и Египта и многое другое. Виктор Анатольевич слушал нас внимательно и в свою очередь приводил те или иные аргументы, делал схемы и рисунки, поясняющие его мысль.
Но две наши старые училки – Наталья Моисеевна по математике и Елена Андреевна по русскому языку и литературе – его не «переваривали», считали, что он трус и человек с нечистой совестью. «Тогда, когда наши братья, отцы и деды воевали на полях Великой Отечественной войны, получали ранения и гибли, этот трус отсиживался в тюрьме, – злобно говорили они в учительской комнате своим коллегам (это я услышал в тот момент, когда зашел забрать классный журнал, и меня они не заметили, так как находились в соседнем кабинете). – Он совершил специально какое-то преступление, наверное, украл что-то из колхоза и схлопотал тюремный срок. А когда началась война, то сидел на Дальнем Востоке в колонии, чтобы не попасть на фронт…» Тогда мы не знали, что такое сталинские репрессии, ибо в брежневскую эпоху говорить об этом не считалось нужным, более того, красный тиран рассматривался как организатор всех социалистических побед, и его ошибки с лихвой покрывались успехами. Не знали, и что такое Холокост, ибо об этом тогда говорилось в СССР мало, однако наши училки, еврейки, думали, что если было бы больше солдат, то и победа над фашистской Германией пришла быстрее и меньше погибло бы советских и зарубежных евреев. То есть Серых мог бы стать героем, но не стал.
И действительно, в праздники 23 февраля и 9 мая он сидел за столом в скромном черном костюме без каких-либо знаков доблестного труда или ратного подвига, ибо не имел отношения к этим значимым датам страны, тогда как военрук
