Вероятно, в таком качестве и Тегерек может олицетворять зенит борьбы Добра и Зла. В этом отношении Тегерек является, по сути, физическим двойником горы Кайлас, что в Тибете. А почему бы нет? Никто не утверждает, что эти горы-двойники связаны между собой. Но они каждый в отдельности могут выступать пристанищем Добра и Зла.
Наши помыслы касались сакральных объектов. Тегерек с каньонами, гротами, пещерами и даже русло реки Ак-суу напоминает нам всем о Зле, зарытом в глубоком прошлом земли. Разве нельзя такое допустить? Их божественная роль едина: создавать гармонию из противостояния между двумя противоположными силами природы, её добрыми богами и злыми демонами, непрерывно балансируя между ними. И люди чувствуют силу и власть этих противоположностей над своими судьбами, а потому поклоняются им, как в Тибете, так и в окрестностях Тегерека. Кто знает. Пожалуй, и я, и Дамир, где-то в глубине души, через осознание многих феноменов, связанных с Тегерек медленно, но верно приходили к убеждению, что содержание и логику легенды можно и нужно развивать в прямо противоположном направлении, а именно – саркофаг есть, так сказать, идеологическая бомба замедленного действия.
Ночь прошла в ожидании рассвета, а утро – в ожидании солнца. Поднявшись рано утром, я не стал будить Дамира, пошел вверх до ближайшего высокого кургана, откуда открывался вид на аил. Дул свежий ветерок со стороны гор, слышался шум реки, пение петухов. Я сидел на вершине холма и смотрел туда, где за низким перевалом начинала алеть полоса восхода. Она стремительно росла, освещая алым веером восточную границу нашего мира, который, как и мы, замер в ожидании солнца. Еще мгновенье – и вот оно озарило долину! Засверкали на высоких травах бесчисленными бриллиантами капли утренней росы. Проснулись вершины, сбрасывая холодные тени. Зажурчали ручьи, запели птицы и насекомые. И поплыли мы в медленном движении по кругу, любуясь владениями сказочного царства. Никого вокруг. Только чарующая природа и я. Мир просыпался, преображался, ища совершенства в гармонии. К девяти утра вся долина была уже в привычном ритме и только у подножья Тегерек, склон пребывал в ожидании солнца.
Я задумчиво смотрел на постепенно просыпающийся маленький аил, расположенный там внизу. Вот она, наша малая родина. На душе было покойно, светло. Внизу в намытых галечных берегах текла холодная горная река с множеством мелких ручеек, которые, то сливались с рекой, то россыпью отходили от нее, чтобы ниже опять воссоединится с ней. За рекой, против высокого, изрезанного пещерами и выбоинами, горной кряжи раскинулась широкая долина – Кызыл-бараз с аккуратными квадратами рисовых полей. Здесь щебечут птицы, перешептываются травы, звенят своими песнями ручьи. Три цвета – красный, зеленый и синий – играют оттенками, смешиваясь в гаммы и сочетания. Заросли камыша, барбариса в пойме реки, золотистый жемчуг облепиховых гущ, составлял мир этой долины.
