прыснули, вот умора, ну и насмешила же бесстыдница. Однако надо бы попробовать каково это отдаться парню, который ведёт себя не так как все.
И вот с лёгкой руки Сьюзен, а вернее с её длинного языка, поползли слухи о необыкновенных способностях однорукого блондина в постели. Сам Морис был бы ни мало удивлён такой славе ибо не слишком придавал значения этой стороне жизни. В выигрыше оказалась Лавинья Чума. Девицы так и эдак юлили перед ней, и частенько задабривали парой монет лишь бы она посодействовала свиданию с Оскаром. Старая пройдоха многозначительно подмигивала и кивала прикрывая уголком шали щербатый рот. Меж тем, Мориса куда больше занимало расположение Коломба. Он явно чувствовал, что мужлан с невыразительным и с виду равнодушным лицом шаг за шагом все больше приближает его в круг своих верных подручных.
– Да, ребята, дать по башке дубинкой ещё и в тёмном переулке может каждый дурак. А рассчитать место и время нападения, подготовить пути отхода и иметь запасной вариант если дело пойдёт не так, надо иметь не куриные мозги. – Повторял он. Банда Коломба никогда не действовала без подготовки. Тщедушный, с мертвенно-бледным лицом Журден Мотылёк по нескольку дней выслеживал обречённого, запоминая любые мелочи, что могут сыграть на руку наёмным убийцам. И никогда не участвовал в самом преступлении. Он и впрямь походил на ночного мотылька бесцветного и незаметного словно тень.
Угрызения совести от совершения убийства, Морис испытал лишь в первый раз. Пронзив шпагой некоего господина, он несколько минут стоял над телом пытаясь осознать случившееся. Но и только. После он стал воспринимать свои действия как ремесло. Кто-то печёт хлеб, кто-то торгует в лавке, а он лишает людей жизни. Иногда, оставшись в одиночестве, де Ментенон долго не мог заснуть размышляя; отчего он, сын знатных благородных родителей, воспитанный в почтении к вере и дворянской чести так легко и быстро стал наёмным убийцей? И в страхе, что подобные мысли причинят ему боль торопливо находил себе оправдание. В конце концов его брат Эжен вырос в той же семье и это не помешало ему стать подлым предателем и вором. Воспитание в обители не помешало юной графине легко забыть клятвы в любви и верности. Стало быть он, Морис имеет полное право распоряжаться собой как считает нужным. И если он выбрал путь преступлений то его вины в этом нет.
Ничего удивительного, что он сызмальства склонный к разного рода риску, с азартом погрузился в отнюдь не праведную жизнь. И смыслом его существования стали убийства людей, которых он не знает, и которые ровным счётом не сделали ему ничего дурного. Лишая жизни очередного сеньора он представлял на его месте напыщенных господ из посольства в Британии, что бросили его на произвол судьбы. Своего брата, который походя оставил его без денег и отчего дома. Как в минуты близости с очередной потаскушкой, он воображал что мстит предавшей его невесте.
Морис больше не голодал, не дрожал в жалкой конуре и не мёрз в паршивых обносках. Он обзавёлся добротной одеждой, кожа
