не на их стороне. Неожиданно зазвучала сирена.
– Сохор… – прошептала Тори, догадавшись, что это все неспроста. Сигнал тревоги мог поднять только штаб, оповещенный о внезапно возникшем конфликте, с которым караулу самостоятельно не справиться. – Вот же гад! – добавила она. – Нам нужно поторапливаться!
Время было не на их стороне. Когда штаб начнет зачистку подступа к сто второму километру, он уже не посмотрит, свои ли там бродят или чужие. Просто начнет бомбить из крупнокалиберных гаубиц высокой дальности стрельбы и сделает свое дело безукоризненно. В штабе, в принципе, никто не предполагал, что кто-либо из имперских может оказаться за пределами Козырька. «Запрещено и даже просто бестолково покидать пределы империи!» – считали пограничники. Потому подобные вопросы автоматически отпадали и игнорировались.
Как полагается, сирена звучит пять минут, и затем, если враг не отступает, следует команда «Огонь!» В какой-то степени это дало фору ребятам, и за пару минут они успели добраться до барьера. Варвары тоже были отнюдь не дураками, и знали, что в их распоряжении еще есть время. Заметив забравшихся на лифт беглецов, снайпер ехидно улыбнулся, вставил в патронник гильзу, заряженную особой пулей с аэродинамической иглой для меньшего сопротивления, улучшающий конечный результат меткости, и выдохнул воздух из легких, дабы избежать лишних колебаний. Лифт, хоть и мелкими рывками, но уже тронулся вверх. Дуло ружья, нацеленного на них, двинулось следом, затем послышался удар бойка по капсюлю и одним точным выстрелом снайпер срезал по правую руку от себя два каната, на которых держалась целая сторона лифта. И не стал он стрелять по людям вовсе не потому, что пожалел их, а затем, что ему не нужен был кто-то один. Кровожадность его натуры требовала всех и сразу.
«Ха!» – ухмыльнулся самодовольный снайпер, когда троица повисла на деревянной платформе болтающегося лифта. Он, конечно, рассчитывал, что те рухнут с высоты наземь и разобьются, но ребята все-таки успели схватиться за подгнившие сырые рейки поддонов. Времени отстреливать их, словно дичь, у варваров уже не было, и, развернувшись, группа дикарей, опустошив автомобиль Ганса, отправилась на грохочущих колесницах восвояси. А ребята так и остались болтаться в воздухе.
Казалось бы, пронесло, и беда миновала! Но это было вовсе не так. Судьба явно испытывала их на прочность.
Сирена продолжала хладнокровно раскачивать маятник безысходности. Дело было в том, что радар, находящийся в штабе, определил машину Ланге, как потенциальную цель. А логика штабных была проста: «Раз враг не слышит предупреждения, значит, его нужно бомбить. Значит, такова его воля. Заряжай! Готовься! Огонь! И все… нет больше упрямца». И штабным плевать, есть в машине кто или нет. Устройство определило цель – артиллерист выпустил заряд – проблема исключена. И им на душе спокойнее, и у начальства меньше вопросов возникнет. Дефицита с боеприпасами имперские войска особенно не испытывали. Подобные конфликты приходились для них даже в радость, ведь те скрашивали серость
