курей покормить собравшись.
Глянул он на крышу, а там уж нет никого, будто и вовсе не было.
– Ни с кем, просто…
– С чёртом, наверное, – покачала Ждана головой с тревогою. – Ты, сыночек, это брось. Бабку твою люди ведьмой прозвали, но даже она с нечистыми духами не якшалась, бесед с ними не вела.
Поднял Велеслав её на смех, конечно, да всё ж таки задумался. А ежели правда Ханом чёрт вырядился, а он под его дудку пляшет? Надо бы проверить, на тень посмотреть, пальцы пересчитать…
До самой ночи он об этом думал, да только Хан так больше и не явился, схоронился где-то. А наутро опять в казармы бежать.
Не успел Велеслав под крышу со двора ступить, сотник тут как тут, окликнул:
– Зайди-ка ты ко мне.
А там один из десятников стоит, смотрит ещё так внимательно, будто оценивает.
– У меня к тебе, Велеслав, вот какое дело, – молвил сотник без предисловий, – Добрыня на покой уходить собрался, стало быть, десятник новый нужен. Я тебя предложил.
Опешил Велеслав, слов не находя. Вот и не верь теперь в природу бесовскую Ханову! Годами он повышения добивался без толку, а тут за неделю управился!
– Чего ж ты молчишь? Неужто отказываешься?
– Нет, вовсе нет, я… согласен! То есть… горд служить городу и князю!
– Вот то-то же.
Добрыня, мужик хоть пожилой, но крепкий – в обхвате раза в полтора так точно пошире, ладонью по плечу похлопал одобрительно.
– Пойдём, – говорит, – с ребятушками познакомлю.
Покуда шли до заднего двора, где обычно стража упражнялась в искусстве воинском, Добрыня всё Велеслава нахваливал:
– Слышал я, что в удали и смекалке с тобой мало кто сравниться. А как ты в ночи Некраса поймал – о том весь город говорил! Чую, хорошим десятником будешь…
Столько лестных слов – будто за всю службу в раз решили высказать! Наверное, насторожиться стоило, не к добру это, когда всё слишком хорошо идёт. Да вот только разомлел Велеслав от похвал, взаправду в удачу поверил.
Вышел Добрыня перед десяткой:
– Ну что, братцы, время мне уходить, дорогу молодым уступать…
– Ты, десятник, это брось, ещё посильнее нас будешь! – раздались в ответ голоса. – Рано тебе на покой!
– Всё понимаю, братцы, но дело решённое. Вот ваш новый десятник, помогайте ему, как и мне!
При Добрыне-то они спорить постеснялись, покивали с умным видом, доброго пути пожелали. А как ушёл он – мигом взгляды злобными сделались.
– Стало быть, вон оно как: по правде ты, Велеслав, ничего не добился, так по кривде пролез?
– Много браги там с сотником выпил, чтобы он заместо Добрыни тебя поставил?
– У нас в десятке все друг друга знают, завсегда спину прикроют, ты на кой нам сдался?
– А может, он там не брагу пил, а допустим…
– … в зад
