Проходя мимо желтого шкафа в прихожей, Анна невольно отвернулась. Еще полгода назад она была моложавой женщиной, в которой никто не видел пенсионерку. Подтянутая и полная жизни, она упорно продолжала ходить на работу утром, а вечером – на фитнес. И за домом успевала следить, и за дачей. По выходным выкраивала время на театры и музеи. Баловала внучатых племянников. Занималась самодеятельностью – пела в хоре. И это все в шестьдесят четыре года!
А теперь…
После того, как полгода назад ее разбил инсульт, Анна превратилась в больную старуху, медленную, немощную, еле способную самостоятельно двигаться и говорить.
Добравшись до прихожей, она впустила мужа в квартиру и неуклюже отступила к стене. Устала… Всего несколько шагов прошла и устала безумно.
– Что ты так поздно, Ванечка? – спросила у благоверного. – Что случилось?
– Аня, я от тебя ухожу, – прозвучало коротко, как выстрел.
– Что? – Анна не поверила собственным ушам.
Должно быть, это слуховые галлюцинации. Из-за инсульта…
– Я встретил настоящую любовь, – холодно бросил муж.
Она никак не могла принять страшную реальность. Муж бросает ее? После почти сорока лет совместной жизни? Не может быть!
Не может этого быть…
Анна, конечно, слыхала истории про нехороших мужей, бросающих своих жен в преклонном возрасте. Как говорится, седина в бороду – бес в ребро, но… Ее Ванечка не такой! Он хороший, честный, верный! Сколько горя они вместе хлебнули, сколько радости разделили. Всегда друг дружку поддерживали, выручали.
Когда муж слег с давлением почти на два года, Анна тащила его на себе во всем смыслах. В плане быта и денег.
И вообще…
Она не стала брать сиделку, так как считала, что лучше нее никто с этой ролью не справится. Недуг супруга Анна переживала как свой собственный. Наверное, это ее и подкосило.
Проклятый инсульт…
Она снова попыталась разобраться в происходящем. Спросила умоляюще, беспомощно:
– Как же так, Ванечка? О чем ты говоришь? О ком?
– О Верочке Шмаковой, – раздалось равнодушное пояснение.
– Эта которая… твоя секретарша?
У Ивана после выздоровления, несмотря на преклонный возраст, карьера на заводе пошла в гору. Он стал большим начальником, получил свой кабинет из дерева и кожи. Генеральный не любил самовольную непредсказуемую молодежь, поэтому, вопреки косым взглядам, назначил на важную должность деятельного пенсионера, которому доверял, как самому себе.
Секретарша опять-таки у Ивана появилась. Все чин чинарем, согласно должности.
Но Анна и не думала про нее ничего такого… Ни-ни! Муж казался ей святым. Праведником. Настоящим мужчиной.
Ангелом во плоти.
Она растворялась в своей любви. В доверии. В нежности…
А теперь по ней будто бульдозером проехались.
– Мы решили пожениться, как только развод с тобой оформим. Я детей хочу завести.
– Каких детей? – Анна почувствовала, что ноги, и так еле держащие ее, отказывают окончательно. Она вцепилась в ручки ходунков. – Тебе же шестьдесят пять?
– И что? – зло сверкнул глазами муж. – Это ты стара и больна для материнства, а я – мужик. Значит, всегда готов.
– А жить? – Анна захлебнулась вздохом. – Где же вы будете жить?
– Я купил нам квартиру, – рявкнул Иван. – Что? Ну что ты так на меня смотришь? Я накопил денег и купил квартиру для себя и Верочки.
– Но как же…
Анне казалось, что она находится в какой-то дикой, чужой реальности. В дурацком шоу розыгрышей. В глупом фильме про интриги и страсти. Только не в своей квартире.
Ее хрущевка. Они жили в ней уже много лет. С середины девяностых. После того, как их общую квартиру по вине мужа отобрали мошенники. Иван не любил вспоминать. Анна понимала и не поднимала тему. Трешка, доставшаяся ей от родителей, спасла положение. Ремонт добавил уюта.
Было хорошо…
Последние годы Анна правда мечтала, что они возьмут специальную ипотеку для пенсионеров и купят в новостройке квартиру поменьше. Обязательно с панорамными окнами. А хрущевку сдадут. Вот и дополнительный доход. На море можно будет ездить летом. Даже, возможно, в Турцию.
Но это так, мечты…
– И нашу новую с Верочкой квартиру я оформил на нее, – бросил муж как бы невзначай. – Это чтобы ты не думала нам мстить и козни строить.
Козни?
