фартук. – Заболталась я. Вы, наверное, что-то хотели?
– Молока, – сказал я. – И каких-нибудь хлопьев.
– Каких-нибудь, это каких? У нас всего навалом. Даром, что магазин маленький.
Я почесал затылок. Откуда мне было знать, какие хлопья предпочитает ребенок.
– Дайте мне геркулес.
Продавщица подставила табуретку, взгромоздилась на нее и потянулась к пакетам. На короткое мгновение я увидел ее во весь рост от домашних тапочек до пластиковой заколки в волосах. Глаз здесь положить было не на что. Что фигура, что лицо – все было однообразно бесформенным и давно запущенным. Зато болтливость женщины произвела на меня впечатление. Несмотря на ранее утро, чувствовалось, что с настроением у нее все в порядке.
Она дотянулась до пакета с геркулесом.
– Что-нибудь еще с этой полки? А то, если я слезу, то уже обратно не залезу.
– Нет. С полки ничего. – Я заглянул в холодильники. – А вот отсюда, я бы хотел взять колбасы и йогурт. Два.
– Ага, – она все тщательно пересчитала.
Я расплатился и попрощался.
– А кот? – напомнила она, когда я выходил из магазина.
– Он сам придет, – крикнул я и, обернув пакет вокруг запястья, спустился с крыльца.
За Бена я не переживал. Я беспокоился за девочку. С тех пор, как я вышел из дома прошло более пятнадцати минут. Она могла проснуться.
Когда я вернулся, в доме было так же тихо и спокойно.
План действий выглядел элементарным: я разбужу Алину сразу, как приготовлю завтрак, и после завтрака мы вместе поедим в управление. Там я расскажу все как было, проконтролирую, чтобы с ребенком не обошлись грубо. Вечером позвоню и уточню, куда девочку определили органы опеки. Если у меня появится хоть какое-то сомнение, что с Алиной что-то не так, я немедленно напишу заявление в полицию для проверки. Ситуацию следовало держать под контролем.
Едва я снял с плиты геркулесовую кашу, как дверь в кухню открылась и заспанное дитя замерло, не решаясь войти внутрь. Я повернулся. Секунды три-четыре минули, как одна, потом я опомнился:
– Туалет справа от тебя. Не знаю, учили ли вас чистить зубы, но зубную щетку я для тебя приготовил. Как уладишь все дела, возвращайся. Будем завтракать.
Девочка скрылась за дверью и судя по тому, сколько времени занял ее туалет, со щеткой она совладала. Из-за двери долго не доносилось ни звука. Наконец, Алина появилась на кухне, и я пригласил ее к столу. Она села на тот же стул, где сидела вчера и посмотрела на меня печальными глазами. Девочка будто знала, что сейчас начинается все самое сложное. Вчера не было ничего, а сейчас ей предстоит говорить, и чтобы она не сказала, ее все равно вернут обратно. Таковы законы в стране, где бессмысленно идти против правил.
– Как себя чувствуешь? – спросил я.
– Нормально.
– Выспалась?
Девочка
