битва, и Пол получает пулю в лоб. Надо же быть таким невезучим!
Он со стуком ставит стакан на стол.
– А ведь все ждали при Булл-Ране[3] легкой победы. Помнишь? Люди сидели на холме с корзинками для пикника. Пили пиво и ели колбаски, пока музыканты дудели в свои дудки.
Я наклоняюсь вперед, прижимаю ладонь к его руке:
– Вы дружили.
– Пока он не обозвал меня трусом. И другими словами.
Он убирает руку. Прочищает горло и откидывает голову на спинку кресла.
– Вэгон-хилл недостаточно крутой, чтобы кататься на санках.
– Мы не там катались?
– Да. Он слишком близко к ручью. Не раскатишься. Ты имеешь в виду Тилтон-хилл. Помнишь? Бреммер не хотел срубать там одну березу. Она стояла прямо посреди спуска. Если ты катился быстро… помнишь, как Алиса как-то раз поехала очень быстро? Господи, она слетела с санок. Прямо в воздух, и угодила в сугроб. Только один ботинок торчал.
– Это точно не она была.
– Почему?
– Ей не разрешали кататься одной. Она со мной каталась.
– Тогда я, наверное, сам повез ее на горку. Разок дал ей свободу.
Он издает смешок, следя глазами за дугой Алисиного полета, язычок горящей свечи отражается в его очках.
– Это было в последнюю зиму, когда мама… Меня оставили без ужина. Папа запер санки. Помнишь?
– Где ее вещи? – спрашиваю я.
– Что?
– Алисины вещи. Одежда. Ее любимые деревянные птички. Медальон. Все дневники и рисунки. Ее вещи, Лайонел? – Я ставлю стакан на столик между нами и продолжаю: – Здесь ничего из ее вещей нет.
– Не обвиняй меня в ее смерти.
– Я тебя не обвиняю…
– Это ты оставила меня с ней. Ты и твой Союз.
– Мне не хотелось просто штопать носки и шить мундиры.
– И смотри, к чему это тебя привело. – Он делает глоток виски. – Теперь она мертва. Может, это к лучшему. Пожалуй, к лучшему. Для всех.
Не отвечая, я встаю:
– Ты пьян. Пойду спать.
Он думает о чем-то своем, потом качает головой.
– Ты согласилась поместить ее в лечебницу.
– Это я зря.
– Она собиралась выкинуть Тоби из окна второго этажа, когда Кэти в последний раз нашла ее.
– Наверняка есть какое-то…
– Хватит оправдывать ее.
Он резко встает, одной рукой прижимая стакан с виски к груди, а другой оттягивая нижнюю губу, и говорит:
– Ты на меня-то вину не списывай.
– Она была вся в синяках, она…
– Мне плевать.
– Лайонел, – качаю я головой, – что ты такое говоришь?
Он снова падает в кресло, склонив голову и сжав стакан в пальцах.
– Я сказал ей, что она поедет к тебе в гости. Чтобы она упаковала сундук. Взяла пальто, потому что в Мэриленде холодно. –
Место, где 21 июля 1961 года произошло первое крупное сражение Гражданской войны.
